— Да Сергеич, ё-моё! — пытался я достучаться до него. — Ну как ты не поймёшь, что не знаю я, где эти деньги! Ты думаешь, я такой куркуль, что не поделился бы с тобой половиной? С тобой, который мне как отец родной? Да ведь нету их у меня, нету!
— Лёнь! — глаза у Сергеича сузились и заслезились. — Давай по-хорошему, а? Не хочу я ничего с тобой делать, дорог ты мне. Но если упорствовать будешь, знай — я на всё способен!
— Сергеич! — умолял я его. — Да одумайся ты! Успокойся! Не сходи с ума, ты же умный мужик. Нет у меня этих денег и никогда не было. Наверняка кто-то из местных засёк бугра и перепрятал их. Пацаны какие-нибудь. Мне на эти деньги насрать, я в них счастья не вижу, а ты, если хочешь, по деревням окрестным походи, поспрашивай. Просто так они не могут исчезнуть. Глядишь, что-то да и вернёшь.
Сергеич поднялся на ноги, рывком вытащил из спины безмятежного Владика топор и направился ко мне.
Марина вскрикнула и даже вроде бы сделала движение броситься наперерез, но не сделала это. Теперь была её очередь ждать знамений и убеждаться в истине теорий.
Сначала он повалил меня на землю и от души прикладывался по бокам и голове тощими ногами в старых, но ещё крепких ботинках. Я пытался вскочить, врезать ему в ответ, но Сергеич был в эти минуты необычайно ловок. Он пресекал все мои попытки к бунту.
Когда я ослаб, он схватил меня за волосы и подтащил к деревянному поддону, на котором хранились раньше кирпичи. Подмяв мою спину коленями, он схватил меня за руку и объявил:
— Знай, Лёнька, это ты меня до греха довёл. Будь ты посговорчивей, ничего этого бы не произошло. Не хочется тебя калечить, да придётся. Сейчас я буду отрубать тебе по пальцу — это очень больно, я сам когда-то потерял палец под пилой, смотри, — он помахал перед моим лицом ладонью, на которой отсутствовал безымянный палец, — и чем дольше ты не признаешься, тем больше пальцев потеряешь. Прости меня, господи, но я не виноват.
Он прижал мою ладонь к деревянной поверхности поддона и замахнулся топором.
Ну где же знак, струилось в голове, знак, за которым спасение и победа?
И знак свершился. Верный знак, спасительный.
Где-то за нашими спинами раздался выстрел, Сергеич тут же обмяк и секунду спустя медленно осел на меня. Я тут же стряхнул его со спины и вскочил на ноги.
Передо мной стоял Павел Аркадьевич, в вытянутой руке он держал пистолет. Был он какой-то тёмный, синеватый, на плече и груди одежду украшали кровавые пятна, а ещё одно пятно значилось на лбу. Он стоял, покачиваясь.
