— Вот это место.
Было множество возможностей оценить угрозу. Нигли представила, что видит впереди сломанный автомобиль, сбросила газ и двигается накатом. Она могла бы остановиться за двести ярдов, или за сто, или вообще за пятьдесят, там, где она захочет. Она остановилась именно у того места, где это и произошло, как сказал Эллсбери. Смотреть было не на что. Грязь была матовой, гладкой и однородной, слегка рябой от капель дождя. Но следы на фотографиях всё объясняли. Автомобиль перегородил обе неполные полосы движения, парень вышел и стоял перед ним, вероятно, делая вид, что смотрит под капот.
Все вышли из машины, оставляя свежие следы на грязи, глубокие и сочившиеся влагой, там, где она была толстой и пористой, и смазанные, где её было мало. В воздухе пахло дождём и солнцем, землёй и соснами. Ричер оглянулся назад, затем посмотрел вперед и сказал:
— Хорошо, я увидел всё, что хотел.
Затем снова посмотрел вперед.
Автомобиль приближался. Он был черный с белым, обычный полицейский автомобиль. Полиция штата. Прожектор на стойке и фонарь на крыше, похожий на маленькую красную шляпу. Один парень за рулем, соседнее сиденье пустовало.
Автомобиль остановился симметрично с машиной Нигли, нос к носу, но на другой полосе движения. Полицейский вылез. Это был молодой парень со светлыми волосами и красным лицом, сложением подобный говяжьей туше. У него были маленькие, глубоко посаженные глаза. Всё это придавало ему злобный вид.
Он сказал:
— Армия обязана информировать нас, прежде чем вмешиваться в расследование.
Ричер спросил:
— Вы расследуете это дело?
— Просто заглянул, из любопытства.
— А потом заблудился.
— За… что?
— Заблудился.
Парень подошел ближе, посмотрел на грудь Ричера, увидел нашивки «Армия США» и «Ричер», и сказал:
— Ты — тот самый мальчик, которому не нравится, как мы работаем.
Ричер удивился:
— Я — мальчик?
— Ты считаешь, что мы взяли не того парня.
— А вы считаете, что взяли того парня?
— Конечно. Всё научно обосновано. Многие имеют шины «Файрстоун», у многих есть девятимиллиметровые патроны, но немногие при этом имеют обувь пятнадцатого размера, так что, когда вы сложите всё это вместе, это как три вишни в окошке игрового автомата.
— У этого парня будет адвокат?
— Конечно. Общественный защитник.
— А у общественного защитника есть сердце?
— Конечно.
— И вас это не беспокоит? Ты думаешь, аргумент с тремя вишнями выдержит даже малейшую проверку? Ты, случайно, не болел в тот день, когда учили думать?
