Я очень мучился из-за этого, когда только-только стал деканом. Поначалу я считал, что главная часть моей новой работы в том и состоит, чтобы знать все ответы. Ведь если ты лидер, от тебя ждут, что ты сгенерируешь некое видение. Формулирование этого видения в определенном смысле и есть ответ на самый ключевой вопрос: что это за учебное заведение, что тут главное? Честно говоря, на первых порах у меня как у декана не было ничего даже отдаленно похожего на это самое видение. Да что там, я едва ли знал, где искать ближайшую уборную. Не имея ответов на вопросы, не говоря уже о каком-либо видении, я поначалу так сильно переживал, что временами испытывал отчаяние и даже впадал в панику.
Однако через некоторое время мне надоело прикидываться, будто я знаю все ответы, и я принялся задавать вопросы, даже иногда отвечал вопросом на вопрос. Спросят меня о чем-нибудь, а я в ответ: «Это хороший вопрос. А что вы думаете по этому поводу?» Постепенно я осознал, что для декана задавать хорошие вопросы столь же важно, как для преподавателя права, за тем исключением, что суть вопросов будет совершенно другой. Например, только задавая вопросы окружающим, ты сможешь сформулировать видение, убедительное и неотразимо привлекательное для тех, с кем ты работаешь. До тех пор пока я не понял этого, я долгое время находился в стрессе из-за того, что не мог с ходу ответить на все встававшие передо мной вопросы, и глобальные, и совсем незначительные.
Я ни в коем случае не пытаюсь внушить вам, будто ответы на вопросы — это нечто ненужное или неважное. Нет, я убеждаю вас, что вопросы играют не менее важную роль, чем ответы на них, а во многих случаях и более важную. Существует простая истина: ответ может быть хорош лишь в той степени, в какой хорош заданный вопрос. Если задать неправильный вопрос, получишь на него неправильный ответ.
Мне известно об этом не понаслышке: у меня есть масса примеров из собственной жизни, но давайте я поделюсь с вами только одним из них. Дело было в 1990 году на танцевальной вечеринке, устроенной для студентов-юристов в Виргинском университете, где я тогда учился. В какой-то момент я призвал всю свою храбрость и решился представиться своей сокурснице Кэти Хомер, в которую был без памяти влюблен. Но я допустил две ошибки. В первую очередь, я стал знакомиться с ней, когда она танцевала с другим партнером. (Только не спрашивайте меня, почему, хотя это был бы очень хороший вопрос.) Вторая и более важная ошибка состояла в том, что в последний момент я ужасно оробел и вместо того чтобы познакомиться с Кэти, стал знакомиться с ее партнером, назовем его Норман. Я спросил, причем достаточно громко, чтобы перекричать грохот музыки: «А ты, случаем, не Норман, а? Я к тому, что мы с тобой, похоже, в одной группе по гражданскому процессу, и я в восторге от того, какие умные вещи ты говоришь у нас на семинарах». Норман приветливо ответил: «Ну да, это я. Премного благодарен!»
