Всего один укол | страница 4
Одновременно в газетах Федгании появились предварительные подсчеты. Сообщалось, что всего за два года страна минимум учетверит свою экономическую мощь, реализовав внесенные за месяц гениальные предложения.
Первые недели, казалось, подтвердили эти предсказания. В течение месяца после «дня гениальности» патентными бюро было принято заявок на изобретения примерно в четырнадцать тысяч восемьсот шестьдесят раз больше, чем за предшествовавшие десять лет. В генштаб поступило в полтора раза больше детальных планов захвата власти над миром. Картинные галереи не могли вместить новых полотен, а журналы закрывались, потому что редакторы оказались не в силах справиться с потоком рукописей. Хуже было то, что остановилось большинство предприятий: гениям ли стоять у станков и спускаться в шахты?!
Но увы, скоро выяснилось, что изобретений сделано лишь немногим больше, чем обычно. Просто каждое из них принадлежало одновременно нескольким десяткам тысяч человек… Ничего удивительного: история знает, что на звание изобретателя телефона и телевизора, самолета и бог знает чего еще претендовали сразу от двух до двух сотен человек. Ведь всякое изобретение — выполнение заказа общества. В принципе число изобретений, которые можно сделать на данном уровне развития цивилизации, отнюдь не бесконечно и даже сравнительно невелико.
Еще печальнее то, что самый гениальный человек не сможет изобрести стоящую штуку без хоть какой-нибудь теоретической и практической подготовки. А гениальность часто проявлялась в области, к которой новоявленный великий человек прежде не имел ни малейшего отношения… Словом, толку от федганского опыта было гораздо меньше, чем переполоху.
Когда же тревожный для планеты месяц истек, выяснилось, что Федгания всего лишь исчерпала на четверть века свой гениепотенциал. Зато другие страны получили возможность сделать из всего этого выводы. Везде пооткрывали курсы для подготовки гениев, где преподавался обычно только один предмет, но зато — по двенадцать и даже шестнадцать часов в день. Обучение тут стоило дорого, но по единому слову курсанта его освобождали от платы. Он лишь обязывался продавать свои изобретения, книги, картины только хозяину курсов.
Подзаголовок крупнейших газет Херста гласил: «В нашей редакции работают только гении». Театры опоясывались рекламами: «на сцене — дипломированные гении». И впервые самые ехидные критики были вынуждены писать в таком роде: «Роман писателя Н. (номер членской книжки Клуба гениев 13974698), как и следовало ожидать, гениален. Но мы должны отметить следующие недостатки, бесспорно, являющиеся продолжением достоинств романа… Надеемся, что при повторном издании книги гений-редактор сумеет устранить эти погрешности. Гений-критик М. (номер членской книжки Клуба гениев…)»
