Тот пристально, оценивающе разглядывает ее. Весьма невежливо с его стороны.
— Оставить место для лактозного продукта, или вы в кетозисе? И я должен предупредить, что по закону не имею права давать вам непальский бленд, если вы в последние дни делали очистку кишечника.
Девушки изумленно смотрят друг на друга и пожимают плечами. С таким же успехом парень мог бы говорить с ними по-исландски — поняли бы они его примерно так же. А бармен еще к тому же и улыбается, словно он только что получил «Оскара» за самое тупое выступление в самом пижонском кафе.
— У меня от его голоса вот-вот эпилепсия случится, — громким шепотом сообщает Конни сестре.
Парень за стойкой при этих словах бледнеет. Судя по выражению его лица, он уже готов звонить по 911.
— У вас что, эпилепсия? — с ужасом спрашивает он.
— Нет, — отвечает Конни.
Ей действительно хочется кофе, но она уже не уверена, что оно стоит таких дискуссий. Вообще-то она не рассчитывала, что бармен услышит ее последнее замечание. Судя по всему, уши у этого парня, как у Супермена.
— Это была шутка, — говорит она, понимая при этом, что дома, в Чикаго, ей бы не пришлось ни перед кем объясняться или извиняться.
Парень наливает две чашки кофе и протягивает им.
— Нельзя шутить над болезнями, — строго говорит он. — Люди страдают, и шутки по этому поводу неуместны. Они могут обидеть людей.
Покраснев не то от смущения, не то от злости, Конни говорит:
— Извините ради бога.
Карла вдруг проникается сочувствием к бедному парню, которого шутка ее сестры, видно, здорово задела. Конни, конечно, не собиралась никого обижать, но, судя по всему, невольно затронула больную тему. Подойдя ближе к стойке, Карла наклоняется и доверительно спрашивает:
— Так это у вас, значит, эпилепсия?
— Нет, — испуганно вздрогнув, отвечает парень с хвостиком. Затем он прижимает обе руки к сердцу и склоняет голову. Помолчав пару секунд, он поднимает глаза и говорит: — Я принадлежу к группе психологической поддержки жертв травли и издевательств среди старшеклассников. — Название столь серьезной общественной организации молодой человек произносит прочувствованным голосом и даже со слезами на глазах.
Конни почти уверена, что она спит или бредит и все происходящее — просто галлюцинация. Никто ведь не может выражаться подобным образом на полном серьезе, даже в Лос-Анджелесе. С трудом сдерживая смех, она спрашивает:
— И кто состоит в этой группе? Все, кто учился в школе?
Почувствовав, что на этом поле девушек не переиграть, бармен переходит в контратаку и наносит удар по самому их, как ему кажется, больному месту. Гораздо громче, чем требуется, он говорит:
