«О, как глупы мы были, — сказала самой себе леди Невилл. — Как мы были глупы.»
Но вслух она ничего не сказала, только стиснула руки и, неотрывно глядя на юную девушку, неясно думала о том, как было бы приятно, если бы у нее была дочь, похожая на леди Смерть.
— Графиня делла Кандини, — задумчиво произнесла Смерть, и графиня тихонько взвизгнула от ужаса, потому что на вопль ей не хватило дыхания.
Однако Смерть рассмеялась и произнесла:
— Нет, это было бы глупо.
Больше она ничего не сказала, но долгое время спустя графиня краснела от унижения, вспоминая, как ее не выбрали Смертью.
— И не капитан Компсон, — пробормотала Смерть. — И потому, что он слишком добр, чтобы стать Смертью, и потому, что для него эта роль была бы мучительной. Ему так не терпится умереть.
Лицо капитана не изменилось, но руки его задрожали.
— Не Лоримонд, — продолжала девушка, — потому что он слишком мало знает о жизни, к тому же он мне нравится.
Поэт покраснел, побелел и снова залился краской. Он дернулся, как бы намереваясь неловко стать на одно колено, но вместо того распрямился и постарался по возможности принять такую же позу, в какой замер капитан Компсон.
— Не Торрансы, — сказала Смерть, — ни в коем случае не лорд и не леди Торранс, ибо каждый из них слишком привязан к другому, чтобы почувствовать хоть какую-то гордость, если выбор падет на них.
Впрочем, она поколебалась немного, темным, пытливым взором вглядываясь в леди Торранс.
— Я стала Смертью в вашем возрасте, — в конце концов сказала она. — Интересно, что бы я испытала, вновь вернувшись в него? Я была Смертью так долго.
Леди Торранс содрогнулась, но промолчала.
И наконец, Смерть негромко промолвила:
— Леди Невилл.
— Я здесь, — ответила леди Невилл.
— Похоже, остаетесь лишь вы, — сказала Смерть. — Я выбираю вас, леди Невилл.
И вновь леди Невилл услышала, как каждый из гостей негромко вздохнул, и хоть она стояла спиною ко всем, она понимала, что вздыхают они от облегчения, от радости, что выбор пал не на них и не на тех, кто им дорог. Леди Торранс протестующе вскрикнула, но леди Невилл знала, что точно такой же вскрик сопровождал бы любой сделанный Смертью выбор. А затем леди Невилл услышала собственный голос:
— Это большая честь для меня. Но неужели здесь нет никого достойнее?
— Никого, — ответила Смерть. — Здесь нет никого, кто столь же сильно устал бы от существования в облике человека, никого, кто яснее вас сознает, насколько бессмысленно оставаться живым. И никого, кому достало бы сил относиться к жизни, — и она улыбнулась, приязненно и жестоко, — к жизни ребенка вашего парикмахера, к примеру, как к бессмыслице, каковой она и является. У Смерти тоже есть сердце, но оно неизменно пустует, а я думаю, леди Невилл, что ваше сердце подобно иссохшему руслу реки, подобно старой морской раковине. Роль Смерти вам будет приятна, куда приятней, чем мне, потому что когда я ею стала, я была еще совсем молода.
