Глава двадцать шестая Скитания блудного мужа
И снова начались мои мытарства по чужим квартирам.
Три дня провел у сестрички, потом заехал к Самойленко. Познакомился с ее парнем по фамилии Яичко. Он оказался парнем говорливым, коммуникабельным, с ходу перешел на «ты», но сделал это мягко, естественно.
Предложил «покурить».
— Я не любитель, — говорю, — легких наркотиков. Я тяжело вес… в прошлом.
Они покурили на двоих. Ира сразу принялась подхихикивать, настраивала себя на веселье.
Но разговор веселым никак не получался. Яичко мне сказал:
— Был на трех спектаклях. Это что-то! Тебе надо поступать в профессиональную труппу…
— «Лучше быть первым в Галлии, чем вторым в Риме».
— Тебе нужно в Москву! В Москву! Украина — провинция. Эх! Было время я тоже блистал. В студенческом КВНе. Вот послушай: «Свой первый сексуальный опыт я получил в давке общественного транспорта». Ну как, смешно?
— Не без этого.
— Автор перед тобой! — гордо сообщил он. — Или вот — пожалуйста: «На велотренажере далеко не уедешь». Смешно?
Ира нажарила картошки. Мы распили по бутылочке пива.
Шутки ради Ира хотела научить меня танцу живота.
— Это легко. Представь, что у тебя в заднице карандаш и ты пытаешься нарисовать цифру восемь…
— Что?
— Я говорю, представь, что у тебя в заднице карандаш…
— Сама представь.
Потом я курил на балконе, а они целовались на кухне. Откуда-то сверху доносилось плаксивое:
Я теперь для милой ничего не значу. Под чужую песню и смеюсь и плачу. Взгляд притягивало темно-фиолетовое небо, татуированное звездным крапом.
В который раз я ощутил невыразимость беспричинной грусти.
На следующий день Бурый после спектакля отвез меня к Дине. Ее родители на неделю уехали в Египет.
Дина Шталь — студийка из последнего набора. Миниатюрная и элегантная, как современные куклы.
Глядит на меня детским доверчивым взором.
— Сколько тебе лет? Ты к нам прямо со школьной скамьи?
— Со студенческой. Киевский национальный институт культуры.
— Угораздило. И кто ты по профессии?
— Режиссер эстрады. А еще я девять лет занималась бальными танцами.
— Я тоже занимался танцами, — говорю, вспомнив вчерашний сорокасекундный урок Самойленко.
— Правда? — изумилась Диана Шталь. — Бальными? — Хуже. Глобальными.
Квартира у Дины двухкомнатная. Она постелила мне в дальней — меньшей комнатушке. По плакатам на стенах я догадался, что комната ее.
