— Мне надоело, Иванка. Я больше не хочу быть вентилятором. Это грустно. Грустно быть вентилятором.
— Но ты вентилятор! — Аты кто?
— Ая нажала!
— Изюмительно! А другая игра есть?
— Давай в «Девочку и лошадь»! Ты какой будешь лошадью?
— Не знаю даже. Ну, допустим… такой… белой в серых яблоках.
Иванна растерянно захлопала ресницами.
— В яблоках не бывает… В яблоках только черви бывают.
— В общем, да.
Дурацкие игры, подумал я. Хотя… Хотя почему дурацкие? Помню, в детстве моей любимой игрой была «Из последних сил». Играл я в нее один. Долго перестреливался с воображаемым противником — Черным Биллом, к примеру — пока тот не попадал мне прямо в сердце. Истекая кровью, я падал на пол, открыв рот и закатив глаза. Черный Билл, глумливо усмехаясь, подходил ко мне… И тут я, из последних сил, игнорируя пулю в сердце, стрелял Черному Биллу в лоб. Да еще говорил что-нибудь напоследок: «Вот мы и в расчете!» или просто: «Умри, сука!»
Я вернулся в прихожую. Появился и Брюня.
— Куда ты пропал? — спросил он раздраженно. — Тебя искал.
— А я тебя. На, держи! — Он протянул мне на ладони таблетку: — Глотай! И пойдем, мать хлеба просила купить.
— Ну, прошел зуб? — спросил Брюня на улице, когда мы подошли к коммерческим ларькам.
— Так рано еще, минут пять прошло. А чего мы сюда? Тебе же захлебом…
— Курить охота, а сигарет хрен целых ноль десятых. Мать, правда, дала десятку…
Саша пригнулся к окошку.
— Манюня, дай пачку сигарет в долг. Мы тебе после первого же удачного грабежа отдадим.
— Ты мне деньги за прошлое верни, — послышалось из окошка.
— Манюня…
— Никаких манюнь! Брюня обреченно вздохнул.
— Ох, и курва ты — манюня…
В этот момент подъехал черный бимер. Из машины вылезли трое здоровых парней, один другого страшнее.
Выразительно посмотрев на меня, Брюховецкий отошел на пару шагов и, запрокинув голову, принялся внимательно изучать нечто на темнеющем небе, изредка бросая короткие взгляды в мою сторону.
Парни подошли. Стали что-то покупать. Я у одного, небритого такого, спрашиваю:
— Сигареткой не угостите.
Он глянул на меня и презрительно выцедил:
— Свои надо иметь.
А черт, думаю, начинается. Ну, чего не угостить? На крайний случай, почему нельзя отказать вежливо, культурно…
— На свои, — говорю, — денег нет.
— Заработай… — реагирует он в ответ так же презрительно, но уже даже не глядя.
— А вы бы научили меня — как. По вам сразу видно — работяги… Прямо заслуженные ветеринары труда!
Все трое уставились на меня, явно не понимая, что собственно происходит. Кто я? Чего хочу? Как смею?
