Этот разговор едва ли можно определить термином «физиотерапия». Разве что мамины воспоминания засели в костях. Не потому ли с самой ранней истории человечества кости используются для гаданий и прорицаний?
Моя мать исполнена презрения к своему телу.
— Отрезали бы мне пальцы ног — и дело с концом, — говорит она.
Собрав первый анамнез, Джульетта помогает ей встать.
— Пошевелите левой ступней.
— Не могу. Левая ступня не шевелится.
— Вам нужно делать какие-нибудь упражнения с гантелями на укрепление мышц, на выносливость.
— Вся моя жизнь — сплошное испытание на выносливость, сестра Солнце. Запомните: мой первый враг и противник — выносливость.
— Как это правильно пишется по-английски?
Роза произносит по слогам.
Теперь Джульетта, заведя руки под мамин подбородок, помогает ей выправить посадку головы.
Роза оглядывается в поисках инвалидного кресла, но оно, похоже, исчезло из кабинета.
— Все болит. Избавиться бы от этих бесполезных ног. Вот тогда можно будет вздохнуть с облегчением.
Джульетта перевела взгляд на меня. Ее густо накрашенные ресницы превратились в пики.
— По-моему, Роза не может стоять прямо из-за своего высокого роста.
— Нет, это все мои ненавистные ноги! — прикрикнула на нее моя мать.
Джульетта повела ее к инвалидному креслу, которое внезапно материализовалось: его прикатил швейцар, пытавшийся на ходу читать положенную на подлокотник газету. С первой полосы на нас смотрела большая фотография Алексиса Ципраса, премьер-министра Греции. Я заметила, что на нижней губе у него герпес.
— Отрежьте мне ноги, больше я ничего не прошу, — сказала моя мать Джульетте.
В ответ Джульетта ловко лягнула каталку левой кроссовкой.
— А какой в этом толк. Роза?
— Толку никакого.
У Джульетты был бледный измочаленный вид. Она подошла ко мне и протянула какую-то карточку типа визитки.
— Если будет желание, приезжай в гости. Посмотришь мою мастерскую. Я живу в Карбонерасе.
Я прикидывала так и этак, что бы это значило, но вскоре в кабинет вошел Гомес в сопровождении кошки Джодо. Дорожка у него в волосах перекликалась с белой кошачьей шерсткой. Толстая и безмятежная, Джодо громко мурлыкала у хозяйских ног.
— Как продвигается физиотерапия, миссис Папастергиадис?
— Зовите меня Розой.
— О, конечно, оставим формальности.
— Если вы так забывчивы, мистер Гомес, делайте заметки на тыльной стороне ладони.
— Непременно, — пообещал он.
Джульетта сообщила отцу, что составила первичный анамнез, устала и теперь просит дать ей двадцатиминутный перерыв на кофе с пирожными. Подняв руку, Гомес пригладил свою ослепительно-белую дорожку.
