Гомес сделал жест в сторону мужчин.
— Разрешите, пожалуйста, представить: мистер Джеймс из Лос-Анджелеса. — Он указал на сухощавого человека с благородной сединой. — И сеньор Коваррубиас из Барселоны.
Затем он махнул рукой в сторону моей матери.
— Это моя пациентка, миссис Папастергиадис, и ее дочь, София-Ирина.
Пухлый инспектор игриво улыбнулся моей маме.
— Надеюсь, сегодня вам комфортно, — сказал он.
— Всегда приятно выйти на люди, — ответила она.
Мистер Джеймс снова подбросил и поймал мяч для гольфа.
— Итак, прошу вас. Чем могу служить? — Гомес изъяснялся вежливо, но отрывисто.
Мистер Джеймс из Лос-Анджелеса наклонился вперед и попытался поймать мамин взгляд. Первой трудностью, с которой он столкнулся, оказалась ее фамилия. У него с языка слетало, строго говоря, нечто очень мало похожее на фамилию той, к кому он обращался.
— Насколько я понимаю, вас госпитализировали на двое суток. Что вы можете сообщить по этому поводу?
— У меня было обезвоживание, — торжественно объявила Роза.
— Совершенно верно. — Гомес сложил на груди свои тонко-полосатые руки. — После чего водный баланс был нормализован за счет внутривенного введения физиологического раствора. В клинике Гомеса это более или менее рутинная процедура. Справедливо, что у вас вызвал обеспокоенность водный баланс. Моя пациентка с трудом глотает воду, а следовательно, не может с легкостью принимать лекарственные препараты.
Мистер Джеймс покивал и обратился к Розе.
— Но вам, если не ошибаюсь, отменили все назначения?
— Я вернулась к прежней схеме. В больнице Альмерии доктор тоже проявил обеспокоенность моим состоянием.
Джульетта сделала шаг вперед.
— Доброе утро, джентльмены. — Она покосилась на отца.
Гомес кивнул, как будто принял секретное сообщение. Отец с дочерью были сосредоточенны и взвинчены.
— Курс лечения еще не завершен, — сказала Джульетта. — Он будет продолжаться. У нас много работы. Мы хотели бы поскорее закончить это совещание и поговорить с миссис Папастергиадис в частном порядке.
— Курс лечения завершен, — сказала моя мать. — Он не будет продолжаться. Я записалась на прием к лондонскому специалисту.
Сеньор Коваррубиас теребил галстук. По-английски он говорил превосходно и без труда произносил мамину фамилию. Он попросил Розу перечислить текущие назначения, что она и сделала во всех подробностях, пока мистер Джеймс, держа в руках папку-планшет с зажимом, ставил галочки в своем вопроснике.
Когда Роза попросила его прокомментировать одно из новых лекарств, мистер Джеймс проявил убежденность и даже, пожалуй, взволнованность. Он стал нашептывать, что врач из больницы в Альмерии — его коллега и назначенные им таблетки устраняют негативную внутреннюю речь, которая может пагубно влиять на пациента.
