Всем своим видом он демонстрировал сейчас полную солидарность с Лужковым.
— Нынешний владелец ЗИЛа господин Ефанов, — продолжил мэр Москвы, — купил у Чубайса… у государства… прошу прощения… ЗИЛ за четыре миллиона долларов.
Весь ЗИЛ — 14 предприятий в цепочке, 206 тысяч рабочих рук. Всего за четыре миллиона!
— Ка-ак?.. Это правда, Чубайс? — вздрогнул Ельцин. — За четыре миллиона?
— Нет, — спокойно ответил Чубайс. — То есть четыре миллиона — это правда, Борис Николаевич. Но чтобы ЗИЛ выжил, в него надо вложить еще миллиард долларов.
— Миллиард? Откуда у Ефанова миллиард? — вдруг взорвался Лужков. — Фирма «Микродин» — такая маленькая, что полностью соответствует своему названию: «Микро-дин»!
Ефанов продает в Москве бытовую технику, товарищи! Контрабанда из Китая через новосибирскую барахолку. По плану господ Ефанова и Зеленина (их финансирует некто Потанин, «ОНЭКСИМ-банк») на месте ЗИЛа скоро появятся таможенные терминалы. Удобный подъезд: водный, железнодорожный и — фуры.
— Хватит… — вздохнул Ельцин. — Хватит… короче, дискуссий. Просили минуту, Юрий Михайлович, но злоупотребляете. Мы с-час… — Ельцин встал, — хорошо с вами поговорили. Президент, понимать, сказал… шта сказал. За приватизацию у нас отвечает Чубайс. С Чубайса и спросим… если он там шта… наворочал. А за Москву отвечает Лужков. С него тоже спросим, понимашь… Со всех шкуры будем драть, если кто чего… наворочал, а я этот разговор не забуду, — обесщаю!
Чубайс хотел что-то сказать, но Ельцин не дал ему говорить.
— На этом все!
Он развернулся и ушел в свой кабинет.
Лужков был чуть живой от усталости.
Все выходили молча, только Авен громко предложил кому-то «пообедать в банке».
Чубайс свалил бумаги в кучу, сунул их в портфель и выскочил в приемную.
К нему тут же подошел Виктор Васильевич Илюшин, первый помощник Президента.
— Прошу вас…
Илюшин протягивал стакан холодной воды.
— А?.. — вздрогнул Чубайс. — Мне?..
— Вам, вам, — ласково улыбнулся Илюшин. — Водичка не лишнее… От стресса, кстати, помогает хорошо коньячок. Время обеда, как справедливо заметил наш Президент!
Полторанин полуобнял Лужкова, они выходили вместе.
— Хорошо… ага! Это поступок. Жалко стенограмму похерят…
— Думаешь, похерят? — машинально спрашивал Лужков.
— Конечно! На хрена им такие архивы нужны?
Лужков не любил Полторанина, хитрован такой… деревенский, соавтор Беловежской Пущи. Илюшин все отлично слышал, — а ведь он глухой, как и Ельцин, на одно ухо.
К ним, улыбаясь, подошел Чубайс:
