— Дура старая… — вздохнула Ольга Кирилловна.
— Да, Оленька, своих убийц мы сами к себе в дом приводим, — вздохнул Окаемов. — Даже статистика есть. Цепляем… разных, кого в любовницы, кого в прислугу. А они потом убивают.
— А че не взяли-то?
— Кого?
— Америкашку.
— А как ты его возьмешь? Он в тот же вечер обратно в Штаты улетел. И больше в Союз ни ногой. А в Нью-Йорке, прикинь, тут же из летчиков уволился и открыл… знаешь что? Антикварку! Антикварный магазин. Значит, оборотка появилась, верно?
Окаемов опять оглядел кирпичную кладку: все вроде бы нормально, кирпичи не тронуты, дом не развалится, и начальство не всполошится.
— Не-не… — перехватила его взгляд Ольга Кирилловна. — Все в ажуре, Палыч, не думай! Я всегда слежу…
— Ага, все в ажуре, а х… на абажуре, — усмехнулся Окаемов. — В 70-е, Оленька, случай был. — Мальчишка один на почтовом ящике работал. Там лодку подводную делали. А мальчишка жениться хотел. Денег нет, даже на кольца. И что ты думаешь? На лодке проволока была, с виду как золотая. Он отрезал от проволоки ровно семь сантиметров — на кольца. Себе и жене.
— Хорошая это штука — любовь, — вздохнула Ольга Кирилловна, — людям в радость дана…
— Ага, в радость! По самое никуда! Лодка утонула. Из-за семи сантиметров. Парень сознался, его расстреляли. Девка ту же в «дурку» попала, крышу ей сорвало…
— Чему быть, того не миновать… — согласилась Ольга Кирилловна. Если судьба размахнется, значит, сама до тебя руки дотянет…
— Не надо, чтоб дотягивала, — ухмыльнулся Окаемов. — Дотянет — а ты умнее будь. Перехитри судьбу, если не лох…
— Слышь, ящер пещерный!.. — вдруг закричала Ольга Кирилловна, глядя на стенку. — Вылазь оттудова!.. Вылазь, сука сибирская!
Она кричала так сильно, что и мертвы услышит.
— А?.. — очнулся Егорка. — Люди, я где?..
«… Ну, все… — поняла Фроська. — Теперь точно конец».
— Т-сс!.. — шикнул Окаемов и втянул голову в плечи. — Гавкнул сейчас вроде кто…
Он испуганно глядел на Ольгу Кирилловну.
— Точно, Палыч! — прошептала Ольга Кирилловна. — Накрыли!
У нее даже глаза загорелись, так ей стало сейчас хорошо.
— Мамочки… — шептал Егорка. — Мамочки… где я?..
Он испуганно озирался по сторонам.
— Где?..
Фроська даже дышала сейчас с трудом — страх намертво сжимал ее старое крошечное сердце…
