* * *
Я резко проснулась… глядя в спинку сиденья самолёта с поднятым подносом.
Длинные ноги были вытянуты в пространство между полом самолёта и спинкой кресла передо мной. Моя голова лежала на чьих-то коленях. Я смотрела, как мышцы бёдер напряглись, полу-потягиваясь, чёрный материал растянулся, изменяя форму. Его тело выгнулось, когда он размял спину, затем руки, минимально шевеля коленями — вероятно, чтобы меня не потревожить.
Моё сердце громко билось в груди. Достаточно громко, чтобы я задалась вопросом, не слышит ли он это.
Затем его пальцы нежно скользнули в мои волосы.
Он гладил пальцами длинные пряди, аккуратно разделяя спутавшиеся места, расправляя волосы по моим плечам и спине. Ощутив в этом выражение привязанности, я гадала, знает ли он, что я проснулась. Ещё через несколько секунд, я решила, что вероятно не знает. До меня дошло, что я, возможно, в каком-то плане его подслушивала.
Я также чувствовала в нем боль.
Я подняла взгляд.
— Привет, — сказал он, улыбаясь и встречаясь со мной взглядом.
Я улыбнулась в ответ, и он накрыл рукой мой затылок, массируя мышцы. Я перевернулась на спину, все ещё занимая большую часть наших спаренных сидений первого класса, и вздрогнула, когда ударилась больной ногой обо что-то металлическое — вероятно, о подлокотник у окна за мной.
— Привет, — сказала я, выгибая спину и потягиваясь руками.
Эта боль в нем усилилась, когда я глубже потянулась на его коленях.
Я ощутила, как он подумал о сексе.
Виток желания скользнул по мне при этой мысли, ненадолго перехватив дыхание и заставив моё сердце гулко колотиться по другой причине. Ничто из этого не отвлекло меня от моего сна, от этой сокрушительной срочности, необходимости его предостеречь — но интенсивность собственной реакции меня поразила. Я чувствовала это даже той единственной ночью, что мы вместе провели в отеле Бангкока.
Той ночью я тоже проснулась, желая его — достаточно сильно, чтобы мне пришлось силой держать руки подальше от него, пока он спал.
Меня потрясала ясность образов, пришедших мне на ум.
Казалось, он не заметил.
Он вернулся к поглаживанию моих волос, согревая меня, как он всегда это делал, пульсируя жаром в моей груди как печка. Чем бы ни являлся этот жар, откуда бы он ни происходил, он ощущался как Блэк. Я ощущала его присутствие вокруг себя, и это вызывало чувство безопасности.
Это также убаюкивало меня обратно в состояние дремоты…
… и время смещается, делаясь мягче.
Я снова лежу на спине, под его руками. Удобно устроившись, согревшись и желая его, но будучи не в состоянии открыть глаза. Наконец, спустя, казалось, очень долгое время, я справляюсь с этим.
