Хорошо быть образованным или плохо — судить не берусь. Сам я, во всяком случае, в годы ученья хлебнул немало горя.
Книжки про приключения мне, в общем-то, нравились, но в детстве я был человеком серьезным и романтике предпочитал реализм. Моим любимым чтивом были рассказы из школьной жизни, романтики в них по нашим понятиям вполне хватало. Ничего удивительного — ведь школы-то описывались английские. Именовались они не иначе как «древние стены», в них непременно водились привидения. Школы были выстроены квадратом — «четырехугольником». Судя по рисункам, они смахивали на нынешние сумасшедшие дома — сплошь башни с часами, шпили, бельведеры. А герои этих книжек — все отличные верхолазы, ночью выбирались из школы и залезали обратно по связанным простыням. Одевались эти школьники странно: длинные брюки, короткие черные куртки, цилиндры. За каждую провинность учителя заставляли их переписывать латинские стихи. А в особо серьезных случаях их пороли, но побои они сносили без единого звука. Впрочем, иногда доставалось действительно плохим мальчикам, и те, как полагается, вопили во всю глотку.
В общем, почти все они были парни что надо, жили весело и дружно, здорово играли в футбол и крикет. Никогда не врали, а с врунами не желали знаться. Допустим, их ловили с поличным, и приходилось держать ответ на месте, — они говорили только правду. Но если от этой правды мог пострадать одноклассник, они молчали и не выдавали его даже под страхом исключения из школы, пусть даже он оказывался воришкой — а такое, кстати говоря, случалось часто. Удивительно, откуда в таких хороших школах бралось столько воришек — ведь отцы, приезжавшие проведать сыночков, оставляли им, как минимум, пять фунтов. А вот в нашей школе краж почти не было, хотя ребятам в лучшем случае перепадало по пенсу в неделю, да и то не всегда: к примеру, у отца запой, и матери приходится тащить что-нибудь в ломбард, тут не до жиру.
В футбол и крикет я сражался часами, хотя о настоящем мяче мы даже не помышляли, да и в крикет играли клюшкой для травяного хоккея, а воротца рисовали мелом на стене. Недалеко от нашей школы были казармы, там солдаты играли в настоящий крикет, и летними вечерами я ходил туда и смотрел за их игрой, как смотрит на райские радости какой-нибудь мученик из чистилища.
