— Привал бы сделать, — сказал подошедший Лубянов, кося глазами на комбата.
— Никакого привала. Попьем воды и дальше, — отрезал Поздышев.
Солдаты жадно пили прозрачную ключевую воду. Некоторые промывали глаза, воспалившиеся от пыли и пота, кто-то поливал на голову, освежаясь.
— Ах, хороша водица!
— Ах, благодать!
— Да куда же ты прешь, черт! — ругался маленький круглолицый сержант Кажаев, отклоняясь от тыкающейся ему в спину винтовки.
Передавали котелки с водой вперед — для комбата и других офицеров. Многие пили по второму разу. И все как будто повеселели. Как будто сил прибавилось. И снова батальон двинулся дальше.
В шестом часу вечера перед Поздышевым предстал лейтенант Жердев. Сдерживая возбуждение, глухо проговорил:
— Тупик, товарищ капитан.
Он отломил сучок у орешины и стал чертить им по земле, объясняя, где находится поле, где болото, где шоссе.
Поздышев молчал, разглядывая чертеж. Потом развернул карту, но она почему-то не подтверждала сообщений Жердева. На ней отсутствовали поле и дорога, о которых говорил Жердев, а болото было помечено скупо, так что получалось, будто и слева и справа сплошной лес.
— Большое поле? — спросил Поздышев.
Жердев кивнул:
— Километров пять.
— А тут что? — Поздышев указал пальцем в чертеж на земле.
— Я же говорил вам, тут тоже поле, а вот здесь, — Жердев, склонившись, начертил несколько кружочков, — здесь деревня на взгорке. Немецкая часть стоит — мотоциклы, транспортеры.
— А болото?
— Трясина. Ребята пробовали слегами, километра полтора прощупывали — ни в какую. А где оно кончается…
Договорить Жердев не успел: над лесом почти одновременно прогрохотали три взрыва. Топко пропели осколки. Совсем рядом с Поздышевым осколок вонзился в березу.
— Шрапнель. Неужели засекли?
Поздышев угрюмо молчал. Смотрел себе под ноги и молчал. Пробираться скрытно теперь было невозможно. Лес их спасал. Теперь лес кончился. Идти с боем через поле? Он мысленно представил себе бегущих по открытой равнине солдат, причем днем, потому что ночью не видно ориентиров… Ровное поле, и никакого прикрытия. Их сразу перестреляют, как зайцев, передавят танками. Нет, из леса уходить нельзя. Лес — их убежище. Но эти неожиданные выстрелы шрапнелью… Может, случайность? Бывает, немцы палят куда попало, так, для острастки. А если не случайность?..
Близкие разрывы над лесом заставили людей остановиться. Поздышев приказал батальону рассредоточиться. Пройдя вперед вместе с Жердевым и выбрав усыпанный прошлогодней хвоей бугорок под двумя раскидистыми соснами, сказал:
