4
В городе строили завод. Огромное пространство за рекой Котороской, недалеко от железнодорожного полотна, было огорожено дощатым забором. Рядом с забором стоял барак, в котором жили приезжие. Рабочих рук не хватало, и вербовщики сманивали людей с городских предприятий; к Алексею тоже приставали — прельщали хорошими деньгами, но он не согласился.
По вечерам у барака ярко светили фонари, играла гармошка, на площадке кружились парни и девчата, и оттого стройка казалась Володе очень веселым местом.
Однажды он пересек Котороску по наплавному мосту, поднялся на железнодорожную насыпь, прошел по ней с полкилометра и увидел длинные штабели кирпича, какие-то ящики, бревна. Чернел чуть подальше котлован, в котором люди кирками и лопатами долбили землю. К ним то и дело подъезжали грузовики, люди кидали в них вынутый грунт. Грузовики гудели предостерегающе и уезжали.
Около бараков было пусто, ни души. Плескалось на ветру развешанное белье, темный проем распахнутой двери глядел сиротливо, не по-жилому.
Володя сделал еще несколько шагов и увидел внизу, под насыпью, парня. Темная рубаха-косоворотка, засаленная кепка, листок бумаги в руках. Володе показалось, будто парень плачет.
— Эй, ты чего?
Парень поднял голову, сердито посмотрел на Володю. Вблизи он оказался худеньким, узкоплечим, с тонкой шеей, светлые, давно нестриженные волосы лохмами выбивались из-под кепки.
— Чего у тебя? Что случилось? — спросил Володя, подходя ближе.
— А тебе что за дело?
Но Володя не отставал. Кто мог обидеть парня? Почему он здесь, под насыпью, один? Какое-то беспокойное чувство забилось в груди, и захотелось помочь незнакомцу.
— Ты откуда?
— Со стройки.
— Со стройки? — удивился Володя. — Что ты там делаешь?
— Работаю.
— А здесь чего?
— Мало ли чего. Сижу. — Лицо у парня вдруг скривилось, и из глаз брызнули слезы.
Положив голову на колени, прикрыв лицо ладошкой, парень плакал, а Володя все спрашивал:
— Ты расскажи, может, обидел кто?
— Батька у меня помирает.
— Батька? Где?
Парень быстро взглянул на Володю и отвернулся.
— В Магаданской области…
Володя плоховато знал географию, но все же сообразил, что это где-то далеко, на Севере, спросил:
— А ты почему здесь?
— Так надо.
Парень обтер лицо рукавом, еще и еще раз, поправил на голове кепку, затем полез в карман своих залатанных грязных штанов, достал оттуда торбочку, свернул, мусоля грязными пальцами газетный обрывок, цигарку, ловко чиркнул спичкой, закурил. Едкий запах махорки окутал обоих, парень закашлялся, замотал головой.
