Для придания книжной композиции торжественной и возвышенно-мистической атмосферы употреблялось золото. Золотые пластины прокладывались «пленкой золотобитчика»[91] и выбивались через нее до нужной толщины. В целях усиления яркости золотого фона поверхность пергамена окрашивали в красный цвет при помощи КОП, киновари или так называемого армянского болюса — разновидности красной охры. Впрочем, иногда подготовка под золото могла иметь черный или серый цвет. Поверхность листа, предназначенного для золочения, покрывалась яичным белком, камедью, рыбьим или пергаменным клеем, после чего на нее накладывали золотой лист, который затем тщательно полировали[92]. Широко использовалось также и твореное золото: обычно им рисовали складки одежд, фрагменты инициалов, заставок и различных украшений, но иногда покрывали и весь фон миниатюры[93].
Цветовая гамма манускриптов менялась от одной региональной традиции к другой. Наиболее роскошно и богато в цветовом отношении, вне всякого сомнения, выглядят византийские книги[94]; за ними следуют армянские (киликийская школа XII-XIV вв.) и русские (преимущественно XV — 1-й трети XVI вв., некоторые образцы XVII в., а также ряд старообрядческих, по большей части выговских книг); затем — грузинские и южнославянские. Весьма скромны, как в цветовом, так и в оформительском плане, сирийские рукописи. Палитра эфиопских манускриптов, хотя и ярких, пожалуй, наиболее бедна, ограничиваясь в большинстве случаев лишь красным, желтым, зеленым и различными оттенками синего. Однако, несмотря на это, эфиопские рукописи довольно гармоничны и по-своему красивы. Неоднородным было и применение золота: столь обычное для византийского книгописания, оно почти не использовалось в Эфиопии (за редкими и поздними исключениями). Письмо золотом/серебром целых рукописей встречается лишь у греков. В основной же массе случаев хризография употреблялась только для оформления заставок, заглавий и отдельных инициалов.
Что же касается связующих, то наиболее полные сведения о них можно почерпнуть в средневековых западноевропейских рецептах, памятуя об их теснейшей связи с греческой и в целом восточнохристианской технологией. Помимо уже упомянутых сочинений Ираклия и Теофила, подробные сведения на сей счет содержатся в отрывке «О белке» («De clarea») из анонимного бернского манускрипта[95], а также в неаполитанской рукописи «Об искусстве иллюминирования» («De arte illuminandi»)
