Я к тому, что страшен тот человек, кто тяжести этого трупа на себе не чувствует. Боюсь я таких».
Снова пауза. Наконец, Ященко проговорил: «У нас в «Антее» таких нет. А потому нет у нас и криминала…»
И опять пауза.
«Есть, — прокашлявшись, сказал Алексей. — Я не чувствую…»
«В смысле? — не понял Тихон. — На тебе есть труп?»
«И не один. Тогда в Шатое я настрелял не знаю скольких. И в Цхинвале палил от души, а те — падали. Так что…».
Шеф хмыкнул: «Так это же другое дело!»
Прижмурил глаза, снова взглянул — как-то испытующе:
«Вот скажи… Они к тебе приходят? Эти твои покойнички? По ночам, скажем, во сне…»
Алексей подумал.
«Нет, не было. Сам удивлялся…»
«Вот именно, — чуть назидательно, будто школьный учитель, протянул Ященко. — И не явятся. Потому как там ты не в людей стрелял!»
«Как это? — изумлённо воззрился на него Алексей. — А в кого же?»
«А стрелял ты, друг дорогой, в оружие! — воскликнул Ященко. — Которое стреляло по тебе! Вы там все не люди были… не человеки. Тебя бы завалили… прости. И ты бы ни к кому не являлся. Не знаю, как это происходит там, — он ткнул большим пальцем вверх и куда-то за спину, словно указала на большое начальство. — Но когда люди в бою друг друга гасят, то они как бы и не люди уже. Взял оружие в руки, приготовился стрелять — всё, ты уже не личность под Богом, а боевой комплекс. Вроде робота».
Алексей об этом в своё время думал. После Шатоя. Тогда ведь в самом деле он не в людей палил. Или, вернее, тех, в кого палил, не людьми видел. И именно — да-да, чем-то иным. Слова такого нет… Видел «иным, несущим смерть». И в Цхинвале тогда… Когда грузинские танки останавливали, не о людях же внутри думали. Именно о танках, как об устройствах, несущих смерть. И если ты его не зажжёшь, это устройство, — смерть будет тебе.
А какая принципиальная разница, чем он тебе смерть несёт, тот человек, — танковым зарядом или же кусочком металла, вылетающим из автомата? То есть человек тут действительно не важен.
Он только приставка к смерти.
Действительно! Получается, что берёшь в руки оружие — отчеловечиваешься, что ли… Исчеловечиваешься… И тебя это касается, и твоих бойцов. Тогда, в бою, формируя из них тройки — гранатомётчик и два автоматчика в прикрытие — он ведь в них, честно если, не людей видел. Опять-таки — вооружённые функции. Которые нужно уберечь от гибели не как живых тёплых человечков, а как боевые единицы, нужные для выполнения боевой задачи!
«Иное, несущее смерть».
