Я налил еще кофе.
По улице шла девушка.
На следующее утро я совсем уже никуда не спешил. Я выпил четыре чашки кофе с бутербродами и с кексом. Перед моим окном проходили разные люди. Из них некоторые останавливались у дерева и плевали, некоторые плевали, не останавливаясь, а некоторые обходили дерево и плевали, повернувшись ко мне спиной. Когда я ел вкусный бутерброд со шпротами, у дерева остановился один человек, который поднял голову, посмотрел прямо на меня и тоже плюнул.
В этот день я заметил, что не все плевали, были исключения. Те, например, которые шли справа налево, никогда не плевали – не знаю, почему. Когда я доедал последний кусочек кекса, мимо дерева пробежала большая белая собака, но от собаки трудно было ожидать проявления качества, свойственного человеку.
Через несколько дней я вышел из дому утром. Я хотел обогнуть свой дом слева, но это оказалось не так просто. Вплотную с моим домом стоял другой, потом третий. Потом я свернул в переулок, который был перегорожен забором. Потом были еще дома, сад за решеткой и опять забор. Снова пошли дома – стены с облупившейся штукатуркой, палисадники. И вот я увидел дерево. То самое. Это было довольно большое дерево, наверное дуб. Я повернул голову и узнал свое окно, знакомые полосатые шторы. Но приближаясь к дереву, я ничего такого не почувствовал. «Плюнуть или не плюнуть?» – подумал я, проходя мимо. И сразу понял ошибку своей мысли. Ведь если я плюну, то это будет результатом некоторого сознательного решения, и если я не плюну, то это будет результатом такого же сознательного решения, только противоположного. А это совсем не то, что плюнуть под влиянием непонятного внутреннего побуждения. Мне нужно пройти мимо этого дерева еще раз, только пройти так, чтобы не думать совсем об этом дереве, так пройти, как будто я – вовсе посторонний, другой человек, и окно это не мое, и о дереве я ничего не знаю.
Я отошел метров на двести и медленно направился к дереву. Вот я увидел дерево, я увидел окно, и полосатые шторы, и за шторами – человека с чашкой в руке. Но это было последнее, что я мог потом вспомнить. Я ведь хотел пройти мимо этого дерева вроде как посторонний самому себе, не помнящий ничего о себе человек. Это хорошо получилось у меня, так хорошо, что потом, когда я пришел в себя, я уже не мог ничего вспомнить о том, другом своем состоянии – о том, как я прошел мимо дерева, и что почувствовал при этом.
Прошел месяц или около того. Я снова проходил этим местом, и я был не один.
