— Не очень-то это удобно!
— Конечно, особенно в сравнении с ПЛАРБ,— здесь у каждого свой угол,— соглашается Пинарель.— Но есть там и свои преимущества. У малой подлодки габариты раза в два меньше. И вдвое меньше народу! Этакая сплоченная семейка...
Ближе к шести часам я отправляюсь в кают-компанию, чтобы выбрать себе книжку, и встречаю там лейтенанта Бекера. Это здоровенный, крепко сбитый верзила, метр девяносто ростом, краснорожий и бородатый — огромные ручищи, ноги как у слона, серьезный и холодный взгляд из-под тяжелых очков в роговой оправе. Сидя в кресле, он вышивает крестом чайную салфетку. Иголка в его лапище кажется совсем крохотной. Я присаживаюсь рядом.
— Вот уж не знал за вами таких талантов, лейтенант.
— Какие там таланты, доктор,— важно отвечает он,— крестиком-то каждый сумеет.
— Это чайная салфетка?
— Угу.
— И сколько вы их думаете сделать?
— Полдюжины плюс скатерть.
— Успеете до конца рейса?
— Постараюсь. Хотелось бы порадовать супругу.
Я всматриваюсь в него: в этом богатыре есть нечто от каменной статуи, холодной с виду, но наверняка исполненной внутреннего жара. И как трогателен этот великан, вышивающий в свободное время салфетки для своей супруги! Он ведь так и сказал — «супруга», а не «жена». Лейтенант, должно быть, из тех людей, что серьезно относятся не только к брачным узам, но и ко всему на свете.
— Вышивание доставляет вам удовольствие?
— Помогает расслабиться. Одно плохо: при неоновом освещении недолго и глаза испортить.
Иными словами, нет в мире совершенства, и даже само «расслабление» может оказаться утомительным. Хочется сказать ему об этом вслух, но боюсь, моя шутка его не порадует.
— Вы, наверное, родом из восточных провинций?
Обратите внимание, что я, наученный опытом, не уточняю, откуда именно: из Эльзаса, Лотарингии или Вогезов.
— Да, я эльзасец.
— У вас в роду были военные?
— Нет. Если не считать деда, его в сороковом году силком забрали в вермахт.
— И чем же это вас привлекла военная служба?
— Трудно сказать. До восемнадцати лет, когда меня призвали, я моря в глаза не видел!
— Значит, вы и мореходное училище не кончали?
— Нет. Прослужил три года во флоте, прошел конкурс офицеров запаса, и тут мне предложили пятилетний контракт в военно-морском флоте. Я офицер запаса на действительной службе. По окончании контракта начальство может его не возобновить и списать меня на берег.
В его словах не чувствуется ни жалости к себе, ни упрека. Факт есть факт: командование военно-морских сил шутить не любит. Сам Бекер тоже. Это, судя по всему, человек положительный, аккуратный, застегнутый, что называется, на все пуговицы и отнюдь не болтливый. Словом, полная противоположность Роклору. Но Роклор мне тоже нравится. Во Франции всем есть место. Я расспрашиваю дальше:
