В наше время река кажется безобидной, миловидной, больше похожей на быстрый прозрачный ручей с огромным количеством форели и уток, ждущих у мостов «хлебушка» от сердобольных отдыхающих. Однако внешность, как часто случается, обманчива. Не один век Тепла вела себя безобразно: сердясь на непогоду, выходила из себя, нанося огромный ущерб самой привлекательной части города. Последнее учинённое ею наводнение в начале двадцатого века имело двоякое последствие: с одной стороны, оно смело всё на своём пути и довело прекрасного человека, тогдашнего мэра Карлсбада, до тяжелейшего инфаркта с летальным исходом, а с другой – вынудило власти построить дамбу. Плотина, в свою очередь, способствовала созданию рыбных хозяйств, обеспечивших город неограниченным количеством свежей форели. Полакомиться полезной речной рыбкой в жареном, грилевом, печёном и копчёном виде можно в любой точке общепита, которых в городе немерено и в которых цены пока ещё выгодно отличаются от остальной еврошенгенской зоны.
Чехия была уверена, что, освободившись от ненавистных социалистических уз, она немедленно падёт в германские объятия, сулящие сладкую безбедную жизнь. Однако ожидания её были обмануты. Немецкий инвестор, обалдевший от свалившейся на него восточной части собственной страны, не торопился вкладываться в пошатнувшуюся экономику бывшего своего протектората. Тем не менее отдельные граждане Германии из пограничной зоны с удовольствием закупаются у соседей более дешёвыми продуктами питания, предметами первой необходимости, а главное – горючим. Зимой они отдыхают на горнолыжных чешских курортах, один из которых – Божий Дар – расположен недалеко от Карловых Вар. Вездесущие пользователи соцсетей в Германии снимают в летний период апартаменты в бывшем Карлсбаде, спасаясь на местных водах вместо дорогостоящего своего бальнеологического курорта в Баден-Бадене.
Однако в процентном соотношении немцы ни в какое сравнение не идут с русскоязычным контингентом, посещающим Карловы Вары, которые стали зоной влияния и экономического интереса граждан бывшего СССР. В Чехии курорт даже называют «русским городом». Сегодня с этой реальностью все смирились и даже сетуют: кризис, мол, русские плохо едут. Но в начале девяностых дело обстояло иначе. Продавцы и официанты в мгновение ока перестали «разуметь» по-русски, хотя учили наш богатый и могучий язык в обязательном порядке в школе по многу лет. С лингвистическим провалом в чешской памяти я столкнулась в магазине дамского нижнего белья, пытаясь купить пижамку местного производства. На мою вежливую просьбу показать интересующую меня вещь совершенно нелюбезная продавщица неопределённого возраста, бросив неприязненный взгляд, произнесла: «Не разумею». Я не сдавалась и обратилась к ней с той же просьбой по-английски. По выражению её лица стало ясно, что этот язык она действительно «не разумела». Тогда, изобразив на лице самую вежливую улыбку, я заговорила по-французски. Бедная женщина так растерялась, что немедленно напрягла память и вызвала к жизни два русских слова: «Какой размер?» Я назвала. Она «вспомнила» цифры и выложила на прилавок внушительную горку ночной одежды. Я долго выбирала, потом мерила и, наконец, расплатилась. Забирая покупку, я ещё раз позволила себе улыбнуться и, небрежно бросив в напряжённую атмосферу магазина: «Дякую» (местное «спасибо»), – гордо выплыла на улицу имени первого президента Чехословацкой Республики Томаша Масарика.
