— Почему? За что? Как же так? — недоумевали задыхающиеся от жара костра оставшиеся деревья и кусты. В тоске они заламывали ветви.
— Неужето кому-то могли помешать наши красавцы? — простонала Березка.
— Я думаю, эта начальница боится всего на свете. Пугается пушистых кустов и густых ветвей, — промолвила Липа.
— Неужели придет и наш черед? — испуганно зашелестели Кусты Сирени.
— Но неужели не понятно им — начальникам и просто людям, что только мы — деревья и кусты без устали здесь воздух очищаем? — Березка горестно сказала. — Они ж, как заведенные, туда-сюда несутся и времени найти не могут оглядеться и, наконец, одуматься.
— Так в гонке бешеной погубят люди всё живое, да и самих себя, — продолжил мрачно Клён.
— Похоже, человеку и впрямь мы стали не нужны, — сказала Липа, — прошли те времена, когда он получал от нас тепло и кров, тень и прохладу в зной…
— Забыла ты про мебель… кровати и столы, и стулья, — продолжила Березка.
— А книги и тетради, рамы для картин, для окон, коробки разные, — Кусты Сирени подсказали.
— И деньги, деньги, деньги, — буркнул Клён, — на деньги извели бессчетно деревьев чудных. Для них их деньги стали ценней сокровищ истинных Земли. И нет предела неблагодарности людской.
— Смирились мы давно — а что нам остается, когда они, свои дороги строя, нас вырубают так безжалостно, нещадно… А здесь — за что?! Неужто помешали прелестные весёлые красавцы наши? Иль впрямь они боятся стали всего… и даже тени собственной, как говорилось встарь?.. — промолвил Клён.
— Всё настораживает их, пугает, заставляя в пустыню голую всю землю превращать. Или в бетонные асфальтовые джунгли. Неужто невдомёк им всем, что мы живые, — кусты Сирени прошептали горько, — живые и — ничуть не меньше, чем они.
— И так же дышим, радуемся Солнцу и в стужу замерзаем…
— Нередко гибнем от морозов, от засухи… Но разве может гибнуть неживое?
— Вы правы все, — продолжил Клён, — но не жестоки мы, как люди, не мстительны… А может, стоило бы?..
— Да! А если попытаться самим нам разум пробудить иль сострадание хотя б в одной, в той, что дала распоряженье? — Березка предложила.
Как всё дальнейшее произошло известно лишь деревьям, да кустам — не только тем, что в скверике остались. Быть может, Ветерок по городу разнёс решенье их…
А важная начальница с тетрадкой, возвратясь домой, дотронулась ключом до двери и в изумлении отпрыгнула подальше: трухою стала дверь, осыпавшись к ногам хозяйки. Лишь ручка звякнула с замком, ударившись о пол бетонный.
