— Видишь? Никто не взлетел?
— Но они же шевелятся, — не соглашался мальчик, — кыш! Кыш!
— А чем мы хуже стрекоз, — зашептались Крылатые семена, — пусть у нас всего по два крылышка, но мы можем улететь и подальше, чем стрекозы. К тому же у стрекоз появляются маленькие стрекозята, а из нас — бо-о-ольшущие деревья.
— Ну уж не такие большущие, — шепнула Липа, — да у стрекоз — за одно лето, а каждому из вас расти и расти… Да и то, если повезет и вы попадете в землю, а не на эти дороги, где погибнете в один миг под колесами…
— Да, да… В этом жёстком мире почти невозможно стать деревом, — печально прошелестела Березка.
А Мальчик тем временем всё бегал по скверику, подпрыгивая к ветвям красавцев, качал их и счастливо смеялся.
Неожиданно, словно из-под земли, выросли два здоровенных дядьки. В руках одного была пила, другой важно нёс топор. И… Ужас!
Оба принялись быстро-быстро рубить и отпиливать ветки красавцев, затем добрались до их стволов.
— За что? Почему? — вопрошали семена и листья.
— Погибаем! Прощайте все! Про… — простонали стволы, падая, обдирая друг друга оставшимися ветвями, усеянными дивными розово-золотыми крылышками.
Опомнившись, мальчик бросился к дядькам и стал бить кулачками по ногам одного из них. При этом он громко всхлипывал.
— Уберите мальчишку, — заорали дядьки, — ишь, жалостливый какой выискался! А получал бы за это денежки, как мы, — небось всё порубил бы сам! Знаем мы вас — нежных!
— И правда, — подхватил другой дядька, — мальчишка глупый ещё. Когда сам нюхнёт деньжонку, так вмиг про жалости свои забудет.
Мама принялась успокаивать сына, а он сгреб срубленные ветки и, не переставая плакать, прижимал их к лицу и целовал красавцы семена. И только, когда мать пообещала мальчику посадить эти семена на даче, он согласился уйти из скверика.
Дядьки тем временем, вытирая пот со лба, неистово дорубали последние стволы.
— Давай скорей, — скомандовал старший дядька, — начальница приехала! Ишь как сумку свою прижимает! Наверное и спит с ней — с этой сумкой.
— А, говорят, без сумки, точнее — без того, что в ней, начальница не стоит ни гроша. Вот потому она везде её с собой таскает…
— Да что же там такое? Наверное — денег куча?
— Какие деньги! Ты бери покруче! Бумаги очень ценные, ценнее денег. А без своих бумажек — так она… пустое место.
— Ну вот! Всё готово! Ни одного не осталось, — наперебой затараторили дядьки.
Начальница что-то пометила в тетради, приказала сгрести всё, что осталось от порубленных красавцев в большую кучу и сжечь.
