Илана перевела взгляд на Авраама Авраама, будто приглашая его ответить на вызов молодого и «блестящего» офицера, которого она присоединила к его группе расследования.
– Таблетки можно купить в аптеке, – ответил инспектор.
– То есть ты хочешь сказать, что он, никому о том не поведав, купил в аптеке две пачки аспирина, а потом пошел в дюны и там их проглотил? – усмехнулся Эяль.
Он посмотрел на Лим, и та кивнула.
– А ты, значит, считаешь, что речь идет о каком-то преступлении? И о каком же? – спросила она.
– Как мне представляется, расследование еще не началось, и любой вариант возможен, – ответил Шрапштейн. – Ясно одно: развернулись мы не слишком-то быстро. Даже если он сбежал – а я не думаю, что это так, – нас отделяет от него вся вчерашняя ночь. И пока я о пропавшем не знаю вообще ничего. Вот что меня тревожит. Поэтому, с моей точки зрения, могло случиться все: похищение, участие в какой-то криминальной разборке, побег – да что угодно! И убийство. Нелогично, что мальчишка шестнадцати с половиной лет на пять дней исчез из дома и ни с кем на белом свете не вышел на связь.
Авраам Авраам сам не знал, почему эти речи Шрапштейна поднимают в нем такую бурю желчи и раздражения. Ведь временами он и сам так думал. Сколько раз в последние дни инспектор произносил про себя ту же фразу – не может такого быть, чтобы мальчишка шестнадцати с половиной лет пропал из дома, и все осталось шито-крыто! Возможно, его раздражение возникло от безапелляционности Эяля, от его желания показать, что его мнение – это истина…
– Может, он с кем-то и связался, да мы до этого еще не добрались, – ни к кому не обращаясь, будто про себя сказал Авраам Авраам.
И Шрапштейн тихо ответил:
– Это дело другое.
Маалюль в разговор не встревал, пока Илана не обратилась к нему напрямую. Она спросила, что подсказывает его опыт – идет ли речь о побеге? Элиягу, как всегда, ответил не сразу. Его карие глаза на минуту закрылись, а потом он открыл их и провел короткими пальцами по своей лысине. Затем, будто извиняясь, взглянул на Авраама Авраама и сказал:
– Судя по тому, что мы до сих пор слышали, – нет. В этом возрасте у спланированных побегов – тут я хочу быть осторожным – обычно есть предупреждающие сигналы. Прогулы в школе, уличные дружки, приводы в полицию, алкоголь или наркота. Если я правильно понял, за пропавшим такого не числится, и это укрепляет опасение, что это с ним что-то случилось, а не наоборот, как это представил Ави. И снова повторяю: я говорю это с осторожностью. И я согласен с Эялем: мы обязаны действовать быстро, в ближайшие дни вложить столько сил, сколько можно. Пять дней без признаков жизни – многовато.
