Генерал старался не вспоминать о причинах такой немилости. Вот и теперь: как будто государыня дала ему важное поручение — поднять Грузию против турок, а всё-таки нет ему ни прежней славы, ни почестей, и даже какой-то грузинский царёк позволяет себе держаться с ним на равной ноге.
«Что же нужно сделать, чтобы вернуть себе прежнее положение при дворе и даже более высокое, чем было?» Генерал не раз об этом думал.
«А что, если, под видом войны с турками, захватить Грузию, стать в ней царским наместником и положить к ногам Екатерины ключи от Тбилиси, как когда-то положил ключи от Берлина? Правда, царица таких указании ему не давала, но надо уметь читать тайные мысли, — кто же откажется от такого подарка и не вознаградит по заслугам того, кто догадался его сделать?.. Замысел заманчивый, но опасный. А вдруг — неудача? Нелегко иметь дело с таким талантливым человеком, как Ираклий. Он отличный воин и искусный дипломат. Прежде всего надо убрать его со своей дороги. Но как это сделать, сохраняя позиции его союзника в борьбе с турками?»
И тут генерала осенила блестящая мысль: а что, если натравить их друг на друга — грузин и турок, а самому, под каким-либо предлогом, остаться в стороне. Пусть их истребляют друг друга. Тем легче будет для него, Тотлебена, сразу убить двух зайцев: ослабить позицию турок и захватить Картли и Кахетию после неизбежной гибели Ираклия, которому, конечно, не устоять одному с его ничтожным отрядом против огромного турецко-лезгинскою войска.
Тотлебен потёр от удовольствия свои красные волосатые руки.
Он ни минуты не сомневался в том, что турки легко уничтожат отряд Ираклия, он знал по своему собственному опыту, обретённому при штурме крепости Шорапан, как хорошо умеют драться эти азиаты.
Воспоминание об имеретинской экспедиции всякий раз приводило Тотлебена в дурное расположение. С левой ноги вступил он в Грузию. Он надеялся запугать азиатов своим хорошо оснащённым регулярным войском. Для этого, ему казалось, было достаточно и пятисот человек, с которыми к концу лета 1769 года он прошёл Дарьял, чтобы затем через Сурами перебраться в Имеретию, к царю Соломону. С большим трудом перетащил он с помощью двухсот грузин разобранные по частям трёхфунтовые пушки у села Степанцминда и, минуя перевал, разбил лагерь на поляне Адосминдори. Тут его нагнал назначенный послом ко двору Ираклия Антон Романович Моуравов. По его совету, Тотлебен послал нарочного к Ираклию с просьбой о разрешении пройти через его владения. Вместе с тем он сообщал о необходимости повидаться с царём по важному делу.
