Розу славит соловей, —
Как ему в плену скорбей
В поцелуе слиться с ней?
«О несчастный», — ответили ему струны тари. Бесики подхватил эту фразу и продолжал:
О несчастный:
Алый увидав цветок,
Соловей попал в силок
И спасти себя не мог.
О измученный любовью,
Пьяный нектаром мечты!
Грудь свою пронзив стрелою,
Что же радуешься ты?
Птицы продолжали щебетать. Кура с глухим рокотом катила свои волны. Утреннее солнце расписало светом и тенью отвесные скалы Метехи и Сачино и словно протянуло между ветвями чинар, возвышавшихся перед балконом дворца, золотистые нити. Бесики был очарован этой картиной. Он ощущал и видел всё кругом и в то же время как будто ничего не видел и не воспринимал. Он хотел творить и петь.
И мизрапи как бы само по себе продолжало скользить по струнам тари, и Бесики отзывался на их мелодию:
О несчастный:
Роза венчик не раскрыла
И, склонив его уныло,
Скорбью соловья убила!
О измученный любовью,
Пьяный нектаром мечты!
Грудь свою пронзив стрелою,
Что же радуешься ты?
Дворец был объят тишиной, все спали, так как ночью никто не смыкал глаз.
Бодрствовали только асасы у дворцовых ворот. Дворецкий дремал у дверей персидского зала, в котором Ираклий совещался с Леваном и Давидом. Ушла в свои покои и старшая Анна, чтобы проведать больного мужа. Димитрий спал. Он дышал с каким-то присвистом и шипением, шевеля втянутыми старческими губами. Анна вздрогнула, взглянув на этот храпящий живой труп, и быстро ушла в свою спальню. Она подошла к зеркалу, чтобы снять нагрудные золотые застёжки, и когда увидела своё красивое лицо, сердце защемило какой-то странной болью. Анна отошла от зеркала и раскрыла окно с цветными стёклами. Лица её коснулся прохладный ветерок, несущий с собой пьянящий запах цветов.
С балкона донеслись звуки тари. Из её окна не видно было балкона, но туда вела из её комнаты маленькая дверь. Анна приоткрыла её, выглянула и отшатнулась.
Бесики сидел один на балконе. Она заглянула в большой зал. Там было пусто. Они были совершенно одни. Анна испугалась этого и хотела вернуться в свою комнату, но не могла. И ей казалось, что какой-то дьявол сковал её волю.
Бесики всё так же сидел на тахте и продолжал играть на тари, напевая вполголоса сочинённые им стихи. Анна сделала несколько шагов к балкону, чтобы уловить слова его песни.
Бесики, сидевший к ней вполоборота, продолжал петь:
О несчастный:
Роза птицу пощадила,
Алый занавес открыла,
Соловью вернула силу.
О измученный любовью,
Пьяный нектаром мечты!
