Паркер не двигается с места и стоит неподвижно, даже когда входная дверь закрывается за Ароном.
– Прости, – говорит он. – Надеюсь, я ничему не помешал.
– Ничего подобного. – Мои щеки пылают. Мне хочется протянуть руку и поднять свой чертов лифчик, розовый с маргаритками, как будто мне двенадцать, и закинуть его под диван, но это будет выглядеть еще более неловко. Поэтому мы оба продолжаем притворяться, что не замечаем его.
– Ладно. – Паркер так растягивает это слово, что становится ясно, он догадывается, что я вру. Еще секунду он молчит. Затем медленно приближается, словно я – животное, которое вполне может оказаться бешеным.
– Ты в порядке? Ты, кажется…
– Кажется что? – Я поднимаю на него глаза, чувствуя прилив жаркой волны злости.
– Ничего. – Он снова останавливается в добрых десяти футах от меня. – Не знаю. Расстроенной. Злой. Или что-то в этом роде, – последние слова он произносит очень осторожно, словно они – стекло, которое может расколоться у него во рту. – У вас с Ароном все хорошо?
Я чувствую себя как-то глупо, сидя на диване, когда он стоит, как будто это дает ему какое-то преимущество передо мной. Поэтому я встаю и скрещиваю руки на груди.
– У нас все хорошо, – говорю я. – Я в порядке.
Я планировала рассказать ему о разрыве. В момент, когда увидела его на лестнице, я была уверена, что расскажу ему и, может, даже объясню, почему, расплачусь и признаюсь, что со мной что-то не так и я не умею радоваться жизни, потому что я – идиотка, такая идиотка.
Но теперь я не могу ему рассказать. Не буду.
– Дары нет дома, – говорю я.
Паркер вздрагивает и отворачивается. Мускулы его челюсти движутся. Даже в середине зимы его кожа кажется загорелой. Лучше бы он не был таким симпатичным. Лучше бы он выглядел так же плохо, как я сейчас себя чувствую.
– Ты ведь к ней пришел, верно?
– Господи, Ник… – он оборачивается ко мне. – Нам нужно… Я не знаю… Уладить это. Между нами.
– Не понимаю, о чем ты. – Я изо всех сил стискиваю свои ребра, потому что чувствую, что, если этого не сделаю, могу развалиться на куски, разойтись по швам, словно гигантский свитер.
– Ты прекрасно все понимаешь, – возражает он. – Ты мой… Ты была моим лучшим другом. – Жестом он обводит пространство между нами. Годами мы строили здесь крепости из подушек и соревновались, кто дольше выдержит щекотку. – Что произошло?
– Произошло то, что ты начал встречаться с моей сестрой, – отвечаю я, и слова звучат громче, чем я планировала.
