— На «полковушку» нацеливаются и нас ищут, — сказал Поляков. — Догадались, что мы где-нибудь поблизости сидим.
Вывод ясен: четыре стереотрубы, четыре наблюдательных пункта вражеских артиллеристов. Очевидно, три — командиров батарей, четвёртый — командира дивизиона. Против одного нашего орудия будет действовать целый дивизион.
— Ну, Заяц — сказал радист Нитченко телефонисту — кажется, дело будет, и связь твоя, наверное, полетит. Придётся мне в бой вступать, выручать твоё проводное несовершенство.
— Сиди уж, — «Я вас вижу, но не слышу», — подразнил Заяц радиста.
В подтверждение вывода о стереотрубах, после нескольких пристрелочных выстрелов, девять 105 миллиметровых снарядов легли около маленькой пушки. Ударили три батареи немецкого дивизиона. Однако после первых же разрывов «полковушку» закатили в глубокую щель, так, называемый, «карман», где она была почти неуязвима.
— По наблюдательному пункту, — скомандовал командир, — взрыватель фугасный, — и после подачи нового угломера и прицела, — «Огонь!». Снаряд весом почти в полцентнера, шумно рассекая воздух, пролетел над головой и ударился недалеко от вражеского НП, подняв столб комьев и снега.
Третий снаряд лёг в нескольких метрах от стереотрубы. В это время справа от нас разорвался снаряд. Слева сзади ещё три разрыва. Это немецкие артиллеристы обнаружили наш НП, засекли его и начали пристрелку. Судя по первым разрывам, они пристреливались методом, так называемого, сопряжённого наблюдения, засекая разрывы сразу с двух НП, и вычерчивая на бумаге графическую схему своей стрельбы. Мы же вели стрельбу глазомерным способом, отличающимся малой затратой времени, но требующим большого навыка и искусства в стрельбе. Командир внимательно наблюдал свои разрывы, быстро высчитывал корректуры и подавал команды. Лейтенант Клименко, всё время помогавший командиру, между делом заметил:
— Немец-то против вас шпаргалкой пользуется, по бумажке стреляет.
Командир буркнул:
— Хрен с ним, пусть потешится. Я ему сейчас на глазок голову оторву.
Конечно, сказано было немного больше, но все слова, подкрепляющие эту мысль, сейчас опускаются по цензурным соображениям.
Труба немца окуталась красным дымом.
— А, чёрт, кирпичом обстроился, ну, погоди же у меня, сейчас до твоих печёнок доберусь. Огонь!
Чёрная точка упала на немецкий НП, не подняв при этом обычного чёрного или красного облака. Вверх полетели камни, кирпичи, немного красной пыли. Чуть сзади и слева из-под земли в сторону тонкой струёй вырвался чёрный дым. Поляков тут же сообщил:
