— Стелла, я сказал чистую правду — тебе рано сдаваться. Попробуй, ты ничего не теряешь. Иисусе, да любой психоаналитик скажет то же самое! Ведь ты умная женщина, зачем тебе эти лесбо?
Он положил руку ей на плечо, и приятное тепло охватило Стеллу. Дэвид — настоящий друг. И наконец-то обратил на нее внимание. Из всех мужчин он единственный вызывал в ней какие-то чувства. Стелла подняла на него глаза и ощутила, как сжались его пальцы. Кроме того, он так привлекателен — красавец писаный. Она почему-то была уверена, что в постели Дэвид очень нежен и добр. И уж конечно, не станет сплетничать о том, что между ними было. На карту поставлено слишком много.
— Наверное, ты прав, Дэвид. Мне надо испытать себя.
После работы они вышли из офиса врозь. Стелла оставила свою машину на одной из больших городских автостоянок и села в авто Дэвида. Его квартира была уютной и очаровательной, а обстановка полностью отражала характер хозяина.
Стелла не испытывала ни малейших угрызений совести при мысли о Марти или даже об Ив. Последнее время Марти стала странной и отчужденной, почти равнодушной. А Ив вела беспорядочный образ жизни и часто развлекалась на приемах и вечеринках, причем далеко не всегда в обществе Дэвида. Но сейчас рассказывать об этом не время. Пора наконец узнать, какова она в постели с мужчиной. Стелла со страхом гадала, что произойдет и чем обернется. Но, как оказалось, Дэвид не любил торопиться. И когда все произошло, Стелла, разомлев от выпитого вина и долгих томительных ласк, недоуменно подумала, чего же так боялась.
Прежде чем войти в нее, Дэвид покрыл поцелуями гибкое точеное тело: грудь, живот, бедра и, раскрыв губами розовые створки, стал слегка покусывать крохотный бугорок. Постепенно он разогрел Стеллу до такого накала, что она начала извиваться и стонать, моля об освобождении.
Дэвид наслаждался не меньше, чем Стелла. Он обожал доводить женщин до исступления, а затем изливаться в тесные жаркие глубины. У него был истинный дар самозабвенно предаваться любви и получать удовольствие от судорог, вздохов и воплей партнерши, заставляя женщину раскрыться подобно экзотическому цветку. В такие мгновения женщина окончательно теряла голову и, выкрикивая непристойности, умоляла его не останавливаться.
Но на сей раз Дэвид действовал особенно осторожно и неторопливо, словно перед ним была девственница. Пришлось приложить немало усилий, прежде чем она немного успокоилась и расслабилась, отдаваясь наконец собственным ощущениям. У нее было изумительное тело — совершенно скульптурных пропорций, и он испытал истинное блаженство от соития, хотя опасался вонзаться очень глубоко — уж слишком маленькой и тугой она оказалась.
