Гвенн нахмурилась. Чем она выдаёт себя? Надо взять пример со сдержанных фоморов. Интересно, и сколько у него было женщин? И какие ему нравятся? Вернее, неинтересно!
Нис махнул рукой на крайнюю дверь.
— Нажми на большую раковину в стене. Заработает водоворот, там и… ты поймёшь.
Догадался, опять! Как он догадывается? И наверняка посмеивается над неумёхой.
Но когда Гвенн вернулась, Нис, сидевший уже на постели, по-прежнему казался серьезным. Выглядел так, словно только что помылся, причесался и надел свежую одежду. Разве ворот рубашки был забавно перекручен. На постели лежала плоская раковина, заполненная чёрной, остро пахнущей мазью, и несколько бинтов. Жестом показал на место рядом с собой, подождал, пока Гвенн присядет, и принялся разматывать повязку на её руке.
— Не проще ли позвать лекаря, мой супруг?
— Не проще. Это след от моего оружия, мне и лечить. Не бойся.
— Я не боюсь! — взвилась Гвенн, хотя от низкого вибрирующего голоса мужа её бросало в дрожь.
— Если бы ты не подставилась под удар, ничего бы не было.
— Если бы я не подставилась, ты бы забрал жену моего брата!
Нис размотал повязку. Рука выглядела так, словно к ней приложили раскалённую решётку. Гвенн стало себя отчаянно жалко. Почему обычное восстановление ши не помогает?
— Поговорим о наших семьях потом. Ожог заживет, но не быстро. И если ты не хочешь щеголять с огромным рубцом, — синие пальцы нанесли мазь, мягко наложили бинт, — то лучше, чтобы лечил тебя я.
— И часто ты так лечишь?
— Обычные раны — бывает, но подобные следы не приходилось. Бичи убивают, однако их цель была поймать, не извести. Это должна быть метка, а не наказание.
Гвенн согнула и разогнула руку. Повязка была наложена умело, не пережимала вены и не стесняла движений.
— Благодарю тебя, ши-саа Нис.
— Просто Нис, если не хочешь каждый раз произносить мой длиннейший титул наследного царевича, Балора Третьего, сына Айджиана, морского царя, властителя четырёх океанов и морей без числа.
Нис отвёл взгляд, словно что услышал, сощурил глаза — и дверь распахнулась.
— Молодой сир, молодой сир! — влетел Мигель, на этот раз фиолетового цвета с синими переливами. Трепыхнулся цветастой бабочкой и заскакал на уровне глаз между Нисом и Гвенн.
— Я помню про гонки, — произнёс царевич.
— А лучше бы забыли, молодой сир! Вам совершенно не обязательно участвовать! Пожалейте береговую линию!
— А что с ней? — шёпотом спросила Гвенн.
Первый министр повернулся к ней, повел рожками, словно думая, стоит ли отвечать полуголой береговой, но Нис протянул ледяным голосом «Миге-е-ель», и тот заторопился:
