Некоторое время все молчали. Молчал Стёпка, молчали и посетители. Вероятно, они ждали, что он начнёт кричать, возмущаться, угрожать всякими немыслимыми карами, или, может быть, плакать. Наверное, они очень хотели, чтобы он заплакал. Но не на таковского напали! Стёпка отчётливо понимал, что кричать и угрожать совершенно бесполезно, да и стыдно было бы ему попусту сотрясать воздух. И он не доставил пленителям подобного удовольствия. Молчал и старался смотреть на них так, как иногда смотрела математичка на не подготовившихся к уроку учеников: мол, и как всё это прикажете понимать? Ну, что молчите? Я вас внимательно слушаю, господа нехорошие.
Маг усмехнулся: демон и в самом деле далеко не прост (как, впрочем, и описывал его в сопроводительном послании Краесвет). Обычный малец, угодив в узилище, возможно, и не заплакал бы, но уж скрыть испуг ему бы вряд ли удалось. Да что малец — взрослые мужики на его месте разом теряли гонор и готовы были на коленях молить о пощаде. Потому как прекрасно понимали, чем им грозит заточение в тайном узилище Магического подворья. А этот с таким видом смотрит, словно не он за решёткой сидит, а они…
— Не нужно ли тебе чего, демон? — спросил маг. — Есть ли какие пожелания, просьбы? Говори, не стесняйся. Я выполню все, что в моих силах.
— Нет, — сказал Стёпка. Ему совершенно не хотелось о чём-либо просить своих тюремщиков.
— Что значит «нет»? — маг приподнял брови.
— Нет, значит, мне ничего от вас не нужно, — пояснил Стёпка. — А пожелание у меня только одно.
— Какое же?
— Оставьте меня в покое. У меня от вашей притворной улыбочки настроение портится, — сказал Стёпка. Возможно, потом у него и появятся какие-нибудь пожелания, даже, видимо, непременно появятся, но сейчас ему хотелось только поскорее остаться в одиночестве, чтобы спокойно всё обдумать.
— Ты, демон, ещё не осознал до конца свою незавидную участь, — маг широким жестом обвёл тюремную камеру. — Ну, ничего, у тебя теперь будет достаточно времени, чтобы проникнуться уважением к тем, от кого зависит облегчить твою жизнь или сделать её невыносимой. Ежели будешь слишком упрямиться, мы можем, например, приказать вовсе не давать тебе воды, а еду приносить всю сплошь солёную. Уверяю тебя, уже через день ты будешь говорить со мной совершенно иначе. Если тебе интересно, меня зовут…
— Мне не интересно, — перебил его Стёпка, просто, чтобы позлить.
— Когда тебе станет интересно, — спокойно продолжил маг, многозначительно сделав ударение на первом слове, — скажешь надзирателю, чтобы он позвал первого мага-охранителя Горевлада. И я к тебе спущусь. Может быть.
