— И что с ним теперь делать? — спросил Огрех. — В мешок каменный? Или надеетесь уговорить, чтобы помогал?
— Нет. Ни к чему нам его уговаривать. По доброй воле он едва ли согласится, а через силу нам от него только лишних хлопот прибавится. Мы не для помощи его ловили, а для того, чтобы помешать ему своё предназначение выполнить.
— А?..
— А предназначение его никому пока не ведомо. Думается, что даже ему самому.
— Так, может, его лучше… И мороке конец.
— Ну, мы же не изверги какие — мальца со свету сживать, пусть даже и демонского. Это оркимаги из него душу бы вынули да и удавили в конце. Нет, посидит взаперти годик-другой, а там и видно будет. Возможно, даже и поможем ему вернуться в свой мир, коли желание изъявит. Главное, чтобы он в дела наши не мешался и на волю не вырвался.
И Стёпку опять понесли. На этот раз уже вниз по лестнице. Несли долго, лестницы сменяли одна другую, и ему представилось, что его в самом деле собираются замуровать в каком-нибудь каменном мешке, из которого невозможно выбраться, и придётся ему просидеть там в темноте, сырости и одиночестве всю оставшуюся жизнь, ну, пусть не всю жизнь, а всего лишь годик-другой, тоже немалый срок, между прочим. Думать об этом было неприятно, но настоящего страха он не испытывал, наверное, потому, что он ещё не до конца проснулся и всё происходящее воспринималось слегка не всерьёз.
Наконец снаружи в последний раз брякнула то ли решётка, то ли засов на двери, ящик почти уронили на пол, и Огрех приказал:
— Замки снимите и унесите наверх. А сундук откройте.
Крышка откинулась, и Стёпка едва успел зажмуриться. Сквозь сомкнутые веки он чувствовал ровный свет факелов и пристальные взгляды пленителей. Они смотрели на его лицо, а он изо всех сил старался не выдать себя и не моргать. Это было трудно, но он сумел сдержаться. Не нужно магам знать о том, что он слышал их недавний разговор, пусть думают, что он всё ещё крепко спит. Ему вдруг показалось, что он участвует в какой-то несерьёзной игре в шпионов, и сейчас все с облегчением рассмеются и скажут, что хватит уже притворятся, давай вставай, хватит разлёживаться в этом ящике, мы тебя разыграли, а ты уже, верно, испугаться успел… Он даже чуть глаза не открыл, но тут кто-то недовольно спросил:
— Путы зачем с него сняли?
— Поперву-то мы его крепко обвязали, — пояснил Огрех. — А уж после понятно стало, что лишнее это. По сию пору снадобье не выдохлось. Я ж говорю — с запасом отсыпал.
