— Может, ты навовсе у нас жить устроишься… — начала Боява язвительно, но мать тотчас перебила её:
— Никаких денег мы с тебя, Стеслав, не возьмём. И даже мыслить об этом забудь. Ни за еду, ни за постой, ни за лечение. И гоблина своего приводи.
Боява вытаращилась на мать, словно впервые её увидела:
— Но мамка!..
— Молчи, Боява! Ты не ведаешь! — она повернулась к Стёпке. — Однако же сегодня я тебя никуда не пущу. Слаб ты ещё, ноги не удержат. Завтра иди.
— Да кто он такой? — вскинулась девчонка. — Или у бати ещё один сын на стороне объявился?
— Что ты мелешь, глупая! — хозяйка не рассердилась, а наоборот улыбнулась. — Язык-то придержи. Стеслав саму Миряну от заклятия освободил, а ты с него деньги хочешь взять. Набросилась ровно на врага. Гляди, останешься без женихов, всю жизнь в девках маяться будешь.
Боява испуганно вытаращила глаза. Похоже, перспектива остаться без женихов её совсем не радовала. Вид её стремительно бледнеющего лица не доставил Степану никакого удовольствия. Он отложил недоеденный кусок и вздохнул. Ну вот, и здесь его настигла слава освободителя. Лучше бы золотом отдать, честное слово. Он не удержался, спросил:
— А вы откуда про это узнали?
И этот его вопрос окончательно убедил девчонку, что приблудный в самом деле каким-то боком причастен к освобождению Миряны. Закусив губу, она по-новому вглядывалась в его лицо, пытаясь найти в нём что-то особенное, и мучительно гадая, не зашла ли в своей задиристости слишком далеко.
Тётка Зарёна подхватила со стола пустую тарелку:
— На рынке нынче Свилагу встретила. Они с мужем из Проторы за сукном приехали.
— А-а, понятно, — Стёпка вздохнул. Теперь, если женщины ещё кому-нибудь проговорятся, ему в городе прохода не будет, это точно. А ведь проговорятся, не утерпят.
— Я ей не шибко поверила поначалу-то. Свилага прибрехнуть горазда. А когда она обмолвилась, что отрока Стеславом кличут, тут меня и стукнуло. Ты в бреду тоже всё Стеславом назывался.
— Я бредил? — удивился Стёпка.
— После сон-травы все бредят. Болтают невнятное, и ты болтал.
Стёпка испугался, что мог выболтать лишнее, и опять едва не покраснел:
— А что я ещё говорил?
Хозяйка покачала головой:
— Разве разберёшь? Оркимагов всё поминал и демонов. Да на весичей шибко сердился… — она помолчала, потом попросила о том, о чём Стёпка уже догадался, что непременно попросит. — Ты нам не поведаешь ли, Стеслав, о Миряне?.. — она виновато улыбнулась, и сразу стало видно, что она ещё довольно молодая женщина, младше, наверное, Стёпкиной мамы. — Тебя, я понимаю, ещё в Проторе бабы тамошние разговорами умучали, так что ежели тебе в тягость…
