Церулея была прекрасно видна из окна, сверкая в каких-нибудь трехстах миллионов километров от меня, но я мог только смотреть на нее в бессильном отчаянии. Вот как иногда от незначительных причин родятся великие последствия!
Через некоторое время я увидел медленно увеличивающуюся планету; мой корабль, поддаваясь силе ее притяжения, мчался все быстрее и стал, наконец, падать как камень. Я решил примириться с неизбежным и сел к управлению. Планета была довольно маленькая, пустынная, но уютная; видны были оазисы с вулканическим отоплением и проточной водой. Вулканов было много, и они все время изрыгали огонь и клубы дыма. Маневрируя рулями, я мчался уже в атмосфере, стараясь во что бы то ни стало уменьшить скорость, но это только отдаляло минуту падения. И тут, пролетая над группой вулканов, я задумался на миг, озаренный новой мыслью, а затем, приняв отчаянное решение, направил нос корабля вниз и камнем упал прямо в зияющую подо мной пасть крупнейшего из вулканов. В последний момент, когда раскаленное жерло уже готово было поглотить меня, я ловким маневром повернул корабль носом кверху и в таком положении погрузился в клокочущую лаву.
Риск был огромный, но ничего другого мне не оставалось. Я рассчитывал на то, что, разбуженный сильным толчком от падения ракеты, вулкан ответит на него извержением; и я не ошибся. Раздался грохот, от которого стены затряслись, и вместе с многомильным столбом огня, лавы, пепла и дыма я вылетел в небо. Я маневрировал так, чтобы лечь прямо на курс к Церулее, что и удалось мне в совершенстве.
Я оказался на ней через три дня, запоздав против срока на каких-нибудь двадцать минут. Тарантоги, однако, я не застал: он уже улетел, оставив мне на почте такое письмо:
«Дорогой коллега, - писал он, - обстоятельства заставляют меня вылететь немедленно, и поэтому я предлагаю вам встретиться уже в глубине необследованной области; а так как тамошние звезды не носят еще никаких названий, то даю вам совет для ориентировки: летите прямо, за голубым солнцем сверните влево, за следующим, оранжевым, вправо; там будут четыре планеты, и на третьей слева мы встретимся. Жду.
Преданный вам Тарантога».
Запасшись горючим, я помчался по указанному адресу. Путь продолжался с неделю; проникнув в необследованную область, я без труда разыскал нужные звезды и, строго придерживаясь указаний профессора, утром восьмого дня увидел условленную планету. Массивный этот шар покрыт словно мохнатым зеленым мехом, это гигантские тропические джунгли. Такое зрелище меня несколько смутило, ибо я не знал, как пускаться здесь на поиски Тарантоги; однако я рассчитывал на его изобретательность - и не просчитался. Летя прямо к планете, часов в 11 утра я увидел на ее северном полушарии некие необычайные начертания, от которых у меня дух захватило.
