И вот утром, в первый день Месяца Стручьев, загремели серебряные фанфары, и с глухим рокотом растворились двери Дворца. Толпы народа стали входить в него широкой рекою, втрое шире, чем мощеная дорога, соединяющая обе наши столицы: Дебилию и Морону. Целый день двигались массы Дурдиотов, но толпа их вокруг Дворца не редела, так как из глубины страны прибывали все новые массы. Машина оказывала им гостеприимство: черные автоматы, ныряя в густой толпе, разносили всем освежающие напитки и подкрепляющую пищу. Так продолжалось недели две. Тысячи, десятки тысяч, даже миллионы Дурдиотов вошли в Радужный Дворец, но из тех, кто входил, никто не вернулся.
Кое-кто удивлялся, что бы это могло означать и куда могли сгинуть такие массы народа, но их одинокие голоса тонули в шумном ритме маршевой музыки; проворные автоматы поили жаждущих и насыщали голодных, серебряные часы на дворцовых башнях звенели курантами, а когда наступала ночь, то окна Дворца горели яркими огнями. Наконец толпы ожидающих значительно поредели; уже лишь несколько сот их терпеливо ждали на мраморных ступенях своей очереди, когда вдруг разнесся крик ужаса, заглушая веселый звон курантов: «Измена! Слушайте! Дворец совсем не чудо, но адская ловушка! Спасайся кто может! Горе! Горе!»
«Горе!» - отозвалась толпа на ступенях, заметалась на месте, кинулась врассыпную бежать. Ей никто в этом не препятствовал.
В эту же ночь несколько отважных Лямкарей подкралось к Дворцу. Вернувшись, они рассказали, что задняя стена Дворца медленно раскрылась, и оттуда высыпалось несметное множество блестящих кружков. Вокруг них засуетились черные автоматы, развозя их по полям и укладывая в замысловатые фигуры и рисунки.
Услыхав об этом, Спириты и Достойные, ранее заседавшие в Дуринале (они не ходили к Дворцу, ибо не желали смешиваться с уличными толпами), тотчас же собрались и, желая разгадать тайну, призвали к себе ученого-конструктора. Вместо него явился его сын, он был мрачен и катил перед собою блестящий кружок.
Достойные, не владея собой от нетерпения и гнева, бранили ученого и осыпали его самыми тяжкими проклятиями. Они забросали юношу вопросами, требуя от него объяснения тайны Радужного Дворца и того, что сделала Машина с вошедшими туда Дурдиотами.
«Не смейте оскорблять память моего отца! - гневно ответил юноша. - Он построил Машину, строго придерживаясь ваших приказов и пожеланий; приведя ее в движение, он не больше каждого из нас знал, что она будет делать, и лучшее доказательство этому то, что он сам одним из первых вошел в Радужный Дворец!»
