- Напротив, - машинально ответил он, подбивая счет. Потом он взглянул на меня и слегка потемнел. - Вы один? - спросил он.
- Да. А что?
- Ах, ничего. Простите, мелких нет.
Я отказался от сдачи и спустился лифтом вниз. Действительно, прямо против себя я увидел огромную рекламу сепулек, так что толкнул стеклянную дверь и очутился в пустом в эту пору магазине. Я подошел к прилавку и с деланным спокойствием спросил сепульку.
- Для какого сепулькария? - спросил продавец, спускаясь со своей вешалки.
- Ну, для обычного, - ответил я.
- Как для обычного? - удивился он. - У нас бывают только сепульки со свистом.
- Ну, так попрошу одну штуку.
- А где у вас жутка?
- Э, мгм, у меня ее нет с собой.
- Но как же вы ее возьмете без жены? - спросил продавец, испытующе глядя на меня и понемногу тускнея.
- У меня нет жены, - неосторожно вырвалось у меня.
- У вас… нет… жены?… - пробормотал, чернея, продавец, пораженно уставясь на меня. - И вы хотите сепульку?… Без жены?…
Он весь дрожал. Я слепо кинулся на улицу, поймал свободный эборет и в бешенстве приказал везти себя в какое-нибудь ночное кафе. Таким кафе оказался Иргиндрагг. Когда я вошел, оркестр только что умолк. Здесь висело, вероятно, более трехсот человек. Озираясь в поисках свободного места, я шел через зал, когда вдруг меня кто-то окликнул; с радостью увидел я знакомое лицо: это был один коммивояжер, с которым я познакомился когда-то на Аутеропии. Он висел с женой и дочерью. Я представился дамам и занялся разговором с сильно уже подвеселившейся компанией, причем каждый время от времени вставал, чтобы покружиться по паркету. Так как жена моего знакомого усердно приглашала меня, то в конце концов я отважился пуститься в танец, и вчетвером, крепко обнявшись, мы закружились в огненном мамбрине. Правду сказать, меня немного затолкали, но я делал хорошую мину при плохой игре и притворялся восхищенным. Когда возвращались к столику, я остановил своего знакомого и спросил у него на ухо насчет сепулек.
- Что такое? - переспросил он, не расслышав.
Я повторил вопрос, прибавив, что хотел бы приобрести сепульки. По-видимому, я говорил слишком громко: висевшие поблизости отворачивались и смотрели на меня с потускневшими лицами, а мой знакомый от страха спрятал щупальца.
- Ради великого Друмы, Тихий, но ведь вы один!
- Так что же такого? - выпалил я, несколько рассердившись. - Разве поэтому я не могу получить сепульки?
Слова эти упали во внезапно наступившей тишине. Жена моего знакомого в обмороке свалилась на пол, он кинулся к ней, а ближайшие Ардриты стали надвигаться на меня, выдавая окраской свои враждебные намерения; в этот момент появились три кельнера, взяли меня за шиворот и выбросили на улицу.
