Так или иначе, мы ощутили облегчение, когда наконец выбрались из зарослей, где уже боялись окончательно заблудиться.
Ради первой встречи с обитателями пещеры Фортис зажег ацетиленовую фару, и мы погасили ставшие ненужными свечи.
Мы решительно повернулись спиной к нашему туннелю и в свете фары более уверенно зашагали по дороге. Через некоторое время Фортис вдруг коротко бросил, понизив голос:
— Стойте!
В пятидесяти шагах от нас появились два человеческих силуэта.
— Я попытаюсь обратиться к ним на их языке, — пробормотал Мартен-Дюпон, выдвигаясь вперед.
Незнакомцы, похоже, нас не заметили. Они шли навстречу нам беззаботной походкой, словно прогуливаясь. Но в двадцати шагах от нас они вдруг остановились. Безглазые лица повернулись к нам, открытые рты и наморщенные лбы отразили глубокое удивление. Они протянули руки вперед, пальцы их странно задвигались, будто сминая что-то в воздухе — те же движения мы видели и раньше, но смысл их по-прежнему не понимали. Незнакомцы издали испуганные возгласы и отступили на несколько метров. И тогда филолог неуверенным, дрожащим голосом, подыскивая слова, заговорил с ними.
Позднее я узнал содержание этого первого диалога между «людьми с поверхности» и «людьми из пещеры». Мартен-Дюпон говорил на древнехалдейском; хотя у обитателей пещеры этот язык с течением времени несколько видоизменился, они хорошо понимали ученого и вполне понятно отвечали.
Вот сокращенный пересказ разговора.
Наш друг, решив, что лучше всего будет прибегнуть к высокопарным оборотам древних, воскликнул:
— Благородные потомки самой великодушной из рас, не согласитесь ли вы в доброте своей дать приют чужестранцам, заброшенным к вам страшной катастрофой? Мы безоружны. У нас нет враждебных намерений. Мы умираем от голода и жажды. Мы взываем к вашему гостеприимству.
На самом деле, титул «благородные потомки самой великодушной из рас» звучал гораздо более цветисто.
Один из незнакомцев ответил на маленькую речь Мартен-Дюпона простыми словами:
— Подойди и вели подойти твоим спутникам, чтобы мы могли разглядеть их поближе…
Когда филолог перевел эту неожиданную фразу, мы были изумлены не меньше наших собеседников. Как именно эти безглазые люди собирались нас разглядеть?
Мы обменялись быстрыми взглядами, но не сочли возможным игнорировать приказание и сделали несколько шагов вперед.
— Еще ближе! — крикнул безглазый человек.
На сей раз перевод не понадобился — хватило и жеста. Мы подчинились и оказались в двух метрах от туземцев. Теперь мы смогли хорошенько их рассмотреть.
