Все мгновенно изменилось.
Во-первых, он.
Такое впечатление, что на палубе нет никого, кроме Пальмы Мамы. Она похожа на трепетную лань, невесть как попавшую на плот. Каблуки застревают в сетях, подол платья цепляется за корзину, голос робкий, как у перепуганного мышонка.
Обо мне рыбак забыл.
Даже хуже – меня пригласили, чтобы завлечь маму. Я клюнула на аппетитную наживку, но не поняла расклад. Я сама приманка!
Дождевой червяк!
Червячок для мамочки.
– Не рассказывайте ей историй о ваших дельфинах, – мурлычет Пальма Мама, глядя на афишу. – С виду она бунтарка, но с сердцем нежным, как зефир.
Ну вот, теперь зефир! Ничего остроумней мама придумать не могла.
Ненавижу ее.
– Я не шучу, мадам Идрисси, – отвечает рыбак моей мечты. – Как бы странно это ни выглядело, дельфины – мой бизнес. В заливе Ревеллата обосновалась супружеская пара с потомством. Они мне доверяют. Если ваша дочка захочет, я их познакомлю.
Мама садится, скрестив голые ноги, и «Путешествующий среди звезд» прожигает их взглядом.
– Спросите у нее сами.
Я с недовольным видом складываю руки на груди. Дура несчастная. Ничтожество.
– Как-нибудь в другой раз, – решает мама. – Идем, дорогая?
И мы пошли.
Он ничего не сказал, да это и не требовалось. Помог маме спуститься на причал, поддерживая ее за талию. Она одной рукой опиралась на его голое загорелое плечо, а другой приподнимала юбку! Выглядело все как отрепетированный танец.
– Я могу позвонить вам, если Клотильда передумает?
– Буду рад, мадам Идрисси.
– Пальма. Зовите меня Пальма. «Мадам Идрисси» на острове звучит как имя королевы-матери.
– Скорее уж принцессы.
«Принцесса» хихикает, как индюшка, и все-таки возражает:
– Принцессы почти никогда не садятся на трон. Королями становятся дофины… не так ли, мсье… мсье?
– Анжели. Наталь Анжели.
На обратном пути я обдумываю вывод, к которому пришла.
Да, моя мать способна изменить отцу.
С этим мужчиной.
С Наталем. Наталем Анжели. Он Король-Рыбак[99] и правит сиренами, принцессами и дельфинами.
А ведь… черт, как же трудно это написать!
Плевать, никто не прочтет мой дневник. Я прекрасно знаю, что вы не существуете, мой читатель из будущего.
А ведь он любит меня. И я его люблю.
Не смейтесь, умоляю! Не издевайтесь, все серьезно – так серьезно, что хочется все глаза выплакать над дневником.
Я люблю Наталя.
Влюбилась впервые в жизни.
И ни один другой мужчина ничего с этим не поделает.
* * *
Он перевернул покоробившуюся страницу и несколько минут сидел неподвижно.
