Женщина без возраста.
Не стареют только старомодные шлягеры.
– Я подруга детства Марии-Кьяры.
Темнокожий великан-телохранитель не поверил.
Толпа танцевала на другом конце пляжа под музыку в стиле техно, мало похожую на «мелодии восьмидесятых».
Побудем еще, мама?
Немного, ответила Клотильда на просительную эсэмэску дочери. Валу написала, как только отзвучала последняя песня итальянки, то есть двадцать минут назад. Клотильда ждала на грунтовой стоянке, рядом с караваном автобусов. Других поклонников поблизости не было, но дверь оставалась закрытой, а секьюрити и слушать ничего не желал.
– Может, вы все-таки постучите? Скажете, что фанатка хочет поговорить, ей будет приятно.
Мускулистый гигант снизошел до улыбки – наверное, пожалел «пожилую тетку», – но просьбу выполнил.
– Мадам Джордано, это к вам.
Мария-Кьяра отреагировала мгновенно. Она была в пеньюаре и полотенце-тюрабане на голове, с умытым лицом.
– Ну?
Клотильда не ожидала, что она окажется такой красивой. Подтяжки, липосакция, силикон сделали свое дело, и пластический хирург поработал на славу. «Напоминает машину, переделанную на индивидуальный лад, – подумала Клотильда. – Слегка вульгарная, но оригинальная, гордится своей особостью и привлекательностью. Ей плевать на восторг и замешательство. Какая разница, кем быть – монстром или иконой?»
– Дашь сигаретку?
Телохранитель – он был лет на двадцать пять моложе дивы – нервным движением достал из пачки сигарету, прикурил с видом перепуганного Джона Уэйна[98] и поднес ее к губам Марии-Кьяры, не зная, куда девать глаза.
Сейчас он больше всего напоминал пажа у ног королевы.
– Значит, ты и есть моя последняя поклонница? – спросила Мария-Кьяра. – Надеешься войти? Даже не думай, красавица, я не из тех, кто меняет окрас, когда мужики отворачиваются!
Она расхохоталась.
Пластика и удлиненные к вискам глаза делали ее похожей на кошку. Клотильда почему-то очень не любила слово «пума», но сейчас оно было вполне уместно.
Нет, все-таки тигрица…
– Я Клотильда. Сестра Николя. Помнишь Николя Идрисси?
Мария-Кьяра прищурилась, как будто пыталась вспомнить, хотя Клотильда готова была поклясться, что ее узнали с первого взгляда – выдали побелевшие от напряжения пальцы, вцепившиеся в облупленную дверцу вагончика.
Мария-Кьяра покачала головой:
– Не помню. Кто-то из бывших?
Вид у нее был искренний. Можно подумать, Берлускони нанимает танцорок в кордебалет за актерский талант. Клотильда пожалела, что не захватила с собой фотографии Николя.
