«Ладно, дедуля, раз ты действительно хочешь, чтобы я разворошила ногой семейные тайны, получай!»
– Я больше не маленькая девочка и знаю, что папа изменял маме. Все были в курсе и шутили на эту тему. Чем хуже Наталь и Пальма?
– Дело в другом, Клотильда, – наконец отреагировал Идрисси. – Все началось раньше, задолго до твоего появления на свет. Твой отец не должен был жениться на твоей матери.
Приехали. Не прошло и двадцати семи лет, как выяснилась правда.
– Из-за того что она не корсиканка?
– Нет. Он был обещан другой девушке. До того как встретил твою мать, влюбился и все бросил ради нее.
– Та другая была корсиканка?
– Ее звали Саломе. Она принадлежала к нашему клану, фактически была членом семьи и хранила ему верность. Всегда. Женись Поль на ней, не уехал бы с острова. Твоя мать ему не подходила. Вот в чем причина, Клотильда! Ты заблуждаешься на ее счет.
Снова наступила тишина. Ветер отнес жестокие слова к вершине, а Клотильда вспомнила встречу со Сперанцей на кладбище Марконе.
Ты уж мне поверь, женщины на такое способны. Твоя мать околдовала твоего отца. Поймала в сети и унесла далеко-далеко от тех, кто его любил.
В ее памяти эти слова смешались с шуточками мужчин в баре «Эпрокт». Ей было пятнадцать, и она узнала о неверности отца.
Поль должен был жить здесь, если бы твоя мать его не убила. Жить здесь, понимаешь? Жить здесь. А он вернулся, чтобы умереть.
Кассаню шумно закашлялся, спугнув призраков прошлого.
– Все очень просто, милая. Твой отец не должен был жениться на твоей матери. Он об этом пожалел. Мы все знали, что так и случится. Но было слишком поздно.
– Для чего поздно?
Дед бросил на Клотильду сокрушенный взгляд:
– Родились вы. Ты и Николя.
– Ну и?..
Кассаню на секунду закрыл глаза, как будто не знал, стоит ли продолжать, но все-таки решился:
– И Пальма проникла в наш круг, как червячок в яблоко. Никто не мог предотвратить драму…
Драму?
Это он об аварии?
Сначала обвиняют ее брата, теперь взялись за мать?
– Не пытайся выяснить больше, – добавил Кассаню. – Мне жаль, Клотильда, но, несмотря на кровь и будущее наследство, ты не станешь до конца своей, потому что не живешь на острове. Есть то, чему невозможно научиться. То, что ты никогда не поймешь.
Клотильда хотела было возразить, но Кассаню знаком призвал ее помолчать.
– Ну вот, теперь ты смотришь на меня с жалостью, как будто я сейчас умру у подножия этого креста. Никто на острове, никто в клане не смотрит на меня так. Никто не называет дедулей.
