Дед обвел пальцем почти весь полуостров Ревеллата до маяка, кемпинга «Эпрокт» и пляжа де л'Альга, чуть задержавшись у Кальви на севере и скал Петра Кода на юге. Он объяснил, что несколько сотен квадратных метров побережья принадлежат Агентству по защите и обустройству прибрежных территорий и океанологам, работающим в Stareso. Странно, почему он не упомянул анклав Пунта Росса, который его отец завещал родителю Наталя, и холмы над пляжем Ошелучча, где взорвался недостроенный курортный комплекс «Скала и Море».
Моя голова-жеод начинала новый оборот.
Сто девяносто градусов. Вид на вершину Монте-Чинто – самую высокую гору Корсики, две тысячи семьсот шесть метров. Если мерить от вершины пика до дна впадины в Средиземном море, глубина которой составляет сотни метров, – той самой, откуда на поверхность поднимаются любимые лакомства дельфинов, – получится больше трех тысяч пятисот метров. Почти Альпы!
– Я люблю тебя, дедуля. Ты сейчас выступал, как киногерой. Смотрел фильмы о крестных отцах, стоящих на страже интересов клана?
– И я тебя очень люблю, Клотильда. Ты не разбазаришь свою жизнь – не позволят принципы и честолюбие. Но…
– Но что?
– А ты не обидишься? Не бросишь меня тут одного? Не рванешь вниз?
– Ответь.
– Ты не корсиканка! Не настоящая корсиканка. У здешних женщин не принято нашивать черепа на черные платья. Они сдержанные и молчаливые. Дом – вот их царство, над остальным властвуют мужчины. Я люблю именно таких женщин. Знаю, эти слова возмутят тебя, моя маленькая бунтарка, но таков уж я есть. То, что ты олицетворяешь, выше моего понимания, Клотильда, хотя я тоже люблю свободу больше жизни. Доведись мне родиться на сорок лет позже, наверное, женился бы на подобной тебе…
– Папа так и поступил!
– Нет, детка, нет. Пальма на тебя не похожа. – Кассаню помолчал. – Ладно, выкладывай, что хотела спросить.
Сорок пять градусов. Вид сверху на Балань – «сад Корсики»[154]; она простирается от Кальви до Л'Иль-Рус. Включив воображение, угадываешь очертания Агриате[155] и порта коммуны Сен-Флоран у подножия Корсиканского мыса. Я смотрю на море – собираюсь с духом, прежде чем нырнуть, задержав дыхание, и начинаю объяснять. Дельфины – Орофин, Идриль и их детеныши, Наталь, который умеет с ними разговаривать; два причала, один для «Ариона», второй для корабля побольше, заповедник прямо в море, а на берегу – терраса и буфет… Я умолкаю. О доме для дельфинов и архитекторше Наталя поговорим позже.
