Великан не ответил, только протянул здоровую руку и посмотрел на нее, как перепуганный слон, отгоняющий хоботом мышку, потом кивком указал на тропинку.
Он включил фонарь и стремительно пошел вверх, используя негнущуюся ногу как трость. Через несколько минут они углубились в заросли маккии. Дрок и земляничник тянули к ним мягкие лапы из лилового мрака. Подъем казался бесконечным. Орсю так и не произнес ни слова, а Клотильда решила не задавать вопросов.
Она знала, что не дождется ответа, и не хотела нарушать торжественность момента, как будто лишь тишина достойна была обрамить значимость, цель и глубинный смысл происходящего.
Та, что ждала в конце пути, была ее матерью.
Он приведет тебя в мою темную комнату.
Кто другой мог написать эти слова?
Они перешли через речушку и оказались на пустоши. Орсю то и дело оборачивался, проверяя, нет ли кого позади. Клотильда инстинктивно делала то же самое, хотя следить за ними в непроглядной ночи никто не мог. Любой свет, даже далекий, был бы заметен, как утренняя звезда Венера.
Клотильда была уверена в двух вещах: они одни, и она безумна.
Добровольно полезла в маккию, откликнувшись на загробный зов, а в проводники взяла хромого молчуна-людоеда, который завоевал ее доверие с первого взгляда. Паломничество к святым местам, к божеству, о котором она ничего не знала, продлилось еще час.
Они брели по склону холма, пробираясь через густые заросли. Вдалеке светилась цитадель Кальви, похожая на укрепленный остров. Казалось, что к земле ее привязывают нити неоновых огней из портовых баров. Они снова углубились в лес, добрались до маленькой поляны, Орсю осветил фонарем ковер из ладанника, поднялся на несколько ступенек по вырубленной лестнице, остановился и поднял лампу, подавая знак.
У Клотильды так колотилось сердце, что она едва могла дышать.
Маленькая пастушья хижина стояла посреди «нигде». Во всяком случае, так показалось Клотильде. Неужели Орсю водил ее по кругу и теперь они вернулись в исходную точку? Домик выглядел ухоженным: идеально обтесанные камни, глинобитная крыша, тяжелая деревянная дверь и закрытые ставни. Клотильде хотелось выхватить у Орсю фонарь, бросить его на землю, чтобы стекло разбилось, тогда в наступившей темноте она увидит пробивающийся сквозь бороздки свет.
В хижине кто-то живет.
И этот кто-то ждет ее.
Она.
Пальма.
Мама.
Совсем близко. Клотильда это чувствует.
Орсю – ее союзник.
Дверь я открыть не смогу, но надеюсь, что стены достаточно тонкие и я расслышу твой голос.
