Много раз она порывалась сбежать – посадить Люка в машину и уехать куда глаза глядят. Но каким-то чудом она привыкла к шепотку за своей спиной, к презрительным взглядам соседок и плотоядным – мужчин. Минул год, потом еще один, потом пять, а потом она и считать перестала. После Эрла у нее было несколько ухажеров, но обычно дело ограничивалось парой ночей. Исключением стал Рекс. Он появился спустя несколько лет и задержался надолго – Лидия даже начала мечтать о каком-то будущем. Но мечты вскоре рухнули, и больше она себе такого не позволяла. После Рекса она перестала ходить в «Пробку» и прочие бары, перестала встречаться с мужчинами и больше не надеялась изменить свою жизнь.
Если не считать единственного визита в тюрьму Адирондакса и медового месяца в Атлантик-Сити, Лидия никогда не покидала Уэллса. «Некоторым деревьям только топор подавай», – как-то раз пробормотал один завсегдатай «Пробки» за стаканчиком виски (в ту пору Лидия еще ходила по барам). И в его словах была доля правды. Впрочем, потом она решила, что нет: просто некоторые деревья привыкают к топору, а любовь тут ни при чем. Их так давно рубят, щепка за щепкой, что все чувства притупляются, пока в один прекрасный день они не упадут на землю.
После смерти Люка телефон разрывался от звонков. Похоронное бюро, страховая, банк, полиция. Порой люди звонили со словами утешения – но то были знакомые Люка, не ее: рабочие, коллеги, сокамерники, бывшие подружки (с которыми он никогда ее не знакомил), тренеры и несколько приятелей-пловцов со школьных времен. Их голоса доносились словно из другого конца длинного тоннеля. Их слова были подобны эху, и Лидия частенько отнимала трубку от щеки. Услышав, что собеседник заканчивает говорить, она как можно вежливей прощалась и нажимала «отбой». Больно было слышать от совершенно чужих людей добрые слова о собственном сыне, которого она сама только-только начала узнавать.
Звонили все, на кого она когда-то работала. Муди, Хэммонды, Пегги Райли, Таки, Хиллы и Мейси (хозяева гостиницы в Салисбери, куда она каждый день ездила менять постели, стирать белье и отмывать туалеты). Позвонил даже Томми Болл, которого она не видела много лет. Все они приносили соболезнования и просили не торопиться с выходом на работу, они будут ждать ее звонка. Лидия так никому и не позвонила. «Чтоб я еще хоть денек проработала!» – порой бормотала она себе под нос. С тринадцати лет и до того утра, когда ей позвонила Бетти Чэндлер, Лидия непрерывно работала, каждый божий день. Но теперь все. Довольно. Ее накоплений должно хватить примерно на год – и даже на погашение процентов по кредитным картам, если придется покупать на них продукты. На работу она теперь не ездит, значит, на бензин ничего тратить не надо, а газ и электричество входят в арендную плату за квартиру, всего-то четыреста долларов в месяц. Телефон и кабельное у нее самые дешевые.
