Сквозь сильный звон в ушах парень услышал, как справа бухнула пушка. Повернулся на шум и увидел напряженных товарищей. Раненный в плечо коневод притащил новый снаряд. Заряжающий вставил его в казённик. Наводчики крутили маховички, а длинный ствол медленно изменял горизонтальное положение. Судя по направлению поворота, теперь бойцы целились в другую мишень. Не ту, что выбрали раньше.
Значит, понял солдат, всё вышло, как сказал лейтенант. Фрицы приняли жердь за орудие и жахнули по нему. Пока возились с зарядкой и поворотом башни к другому краю высотки, ребята вывели орудие на прямую наводку и сожгли ещё один «Т-4». Итого уже семь. Остался только один, но он бьёт по нашей пехоте и не знает, что с остальными покончено. Сейчас пушкари вдарят по последнему танку, и будет полный порядок. Можно спокойно лупить по машинам фашистских стрелков.
Павел с трудом поднялся на ватные ноги и пошел к ящикам со снарядами. Взял тяжёлую «чушку» в руки и, стараясь не споткнуться о комья глины, разбросанные по ровной площадке, двинулся к расчёту орудия.
Не дойдя пары шагов до окопа, он услышал грохочущий выстрел. Поднял глаза от земли, увидел весёлые лица солдат и понял, что все восемь танков фашистов подбиты. Значит, теперь у врага нет больше пушек. Остались одни пулемёты, которые по-прежнему бьют по вершине. Но это уже не так страшно, как раньше. Главное – не вылезать из-за края обрыва.
Красноармейцы успешно отбивались от фашистских стрелков, но с каждой минутой им становилось всё трудней и трудней. Фрицы уже пристрелялись к бугру, на котором стояла пехота. Лупили в пригорок из многих стволов, и пули свистели всё чаще и ближе.
Сотни кусочков свинца врезались в невысокие брустверы. Прошивали насыпь насквозь и напрочь сметали её с края окопов.
Земля падала вниз, так что ходы сообщения быстро теряли часть своей глубины. Теперь в них нельзя было бегать, пригнувшись с места на место, а можно было двигаться только «вприсядку» или почти на карачках.
Одиннадцать «Ганомагов» били в пригорок с такой интенсивностью, что стало почти невозможно высунуть носа. Пальба «навскидку» или «вслепую» не давала никаких результатов. Сержант понял, что не стоит тратить патроны, и приказал прекратить ответный огонь.
Все бойцы опустились на дно пыльной траншеи. Привалились спиной к передней неровной стене и напряжённо притихли. Лишь «максим» время от времени огрызался короткою очередью, но это тоже не могло длиться вечно.
