Несмотря на то, что у меня нет причин сомневаться: идея написания книги родилась именно так, как и сказал Стэплдон, формат изложения, полагаю, все же был выбран под влиянием других источников. Я хотел бы предложить несколько названий, которые по предмету изложения и доступности вполне могли угодить в эту категорию.
Самая ранняя из этих книг — «Эврика» Эдгара Аллана По (1848). Этот научный, философский и мистический труд зачастую игнорируют как безумную аберрацию окончательного падения По в пьянство, полусумасшествие и смерть. Чтение его требует огромной концентрации, но если вам сосредоточиться, то вы получите массу удовольствия. Стэплдону, привычному к оцепенению и скуке большинства философских работ, должно было хватить терпения прочитать его внимательно.
Концепция По заключается в том, что вся вселенная есть Бог, и каждое живое существо — часть Его. Если сразу тут и нет большого центрального тела, вокруг которого вращается наша вселенная, то в конечном счете такое появится, так как произойдет стягивание в вереницы центральных тел. По полагает, что вселенная имела центральное происхождение, и что было много «больших взрывов» и много вселенных. Жизнь, намекает он, существует во многих мирах, присутствие которых мы можем не заметить, даже если только что побывали в них. Но самое важное состоит в следующем: По поддерживает мысль о том, что когда вселенная сожмется, все различные существа в миллиардах миров постепенно утратят свое чувство самосознания и достигнут всеобщего сознания в космическом разуме. Именно это, конечно, станет впоследствии основной темой «Создателя звезд» и повторится (да и уже повторялось) во многих произведениях Стэплдона, как художественных, так и документальных.
Двумя более поздними романами возможного влияния являются «Дом в порубежье» Уильяма Хоупа Ходжсона (1908; переиздан в 1921) и «Амфибии» С. Фаулера Райта (1924; в 1929 расширен в «Нижний мир»). Первый постулирует разумное центральное солнце во вселенной, состоящей из обладающих чувствительностью космических предметов. Второй воскрешает в памяти гуманоидных созданий, которые, эволюционировав, возвысились над человеком ровно настолько, насколько он сам возвышается над обезьянами. О том, что Райт и Стэплдон были знакомы, здесь уже говорилось.
Возможно, даже большее влияние, чем любой из приведенных выше романов, на Стэплдона оказало сочинение Д.Б.С. Холдейна «Последнее суждение: взгляд ученого на будущее человека», вошедшее в книгу «Возможные миры и другие эссе» (1927), но не включенное в американское издание данной книги. В этой работе детально (правда, в крайне сжатой, почти конспективной форме) описывается хронологическая история следующих сорока миллионов лет. Столь много концепций и характерных черт из этого эссе так или иначе нашли отражение в «Последних и первых людях», что мне представляется обоснованным подробное его описание.
