Валентина буквально онемела.
– Никакие массы, ни безликие, ни с лицом, не восторгаются мной, мистер Касилиерис. Они не имеют ни малейшего представления о моем существовании. Я простой помощник руководителя, не более того.
Его лицо оставалось бесстрастным, только глаза сверкали расплавленным золотом так, что у нее под ногами зашатался пол.
– Конечно, конечно, – согласился он. В его голосе ей послышалась угроза. – Это моя ошибка.
Последние несколько дней они работали буквально на износ. Сделка, которую намеревался заключить Ахилл, таила в себе множество подводных камней и требовала очень тщательной проработки. Толпы адвокатов и представителей партнеров по сделке наводняли офис с утра до вечера. В контракты вносились бесконечные поправки. Работали без перерыва. Еду доставляли из лучших ресторанов Нью-Йорка, выпивались литры кофе, который заваривали в современной кофемашине прямо в офисе.
Поздним вечером того же дня Валентина по-прежнему чувствовала себя не в своей тарелке. Она склонилась над контрактом, который подвинул ей Ахилл, чтобы она взглянула свежим глазом, когда вдруг поняла, что они остались в офисе одни. Не было видно ни сотрудников, ни партнеров, ни даже уборщиц. Стояла оглушительная тишина.
Сердце Валентины замерло. Только он и она.
Это не имело никакого значения, пыталась уверить себя она. Они часто оставались наедине – в автомобиле, в пентхаусе, в самолете. Ей подумалось, что ни с одним мужчиной она не проводила столько времени, сколько с Ахиллом, если не считать отца.
Она непроизвольно оторвала взгляд от контракта, который читала. Ахилл сидел за столом напротив нее, сосредоточенно изучая лежащую перед ним груду сопроводительной документации к контракту. Он выглядел, как обычно, по-деловому. На красивом волевом лице никаких следов усталости.
«Хватит есть его глазами, сконцентрируйся на работе», – внутренне приказала она себе.
Но не могла оторвать от него взгляд. Ей вспомнился их первый вечер в Нью-Йорке, как близко они стояли друг к другу у окна в его роскошном пентхаусе, с захватывающим видом на Манхэттен. Она вспомнила их разговор и его пронзительный взгляд, проникающий в самую душу. Более того, она помнила его прикосновение к ее волосам, собранным в конский хвост. Это был очень интимный жест.
Сейчас Ахилл сидел откинувшись на спинку кресла, заложив руки за голову, и о чем-то сосредоточенно думал. На скулах и подбородке пробивалась щетина, делая его похожим на пирата.
