Масштабы этой глобальности Рамирес и решил как следует оценить за время взятого тайм-аута. Ноги сами понесли к выходу из корабля. Сначала к лифту, затем к транспортной платформе, к шлюзовой камере, выполняющей теперь роль обычного тамбура, - и наружу.
Модифицированный воздух Сегунды снова показался Рамиресу чуть-чуть неправильным. Он прекрасно знал, что химический состав атмосферы в зоне терраформирования дублирует земной воздух с безукоризненной точностью. Но избавиться от навязчивого ощущения не мог. Не то запах не тот, не то привкус. Или это сказывается мировой эфир, как подшучивал над Йони его старший помощник Игорь Покровский. Космос его знает, может, и эфир…
Никакой особой цели Рамирес не преследовал, он просто пошел куда глаза глядят. А глаза глядели на строящиеся корпуса ферм - больше пока не на что. За три года полета животные на борту настолько осточертели всем, что перевести их на поверхность планеты сочли первоочередной задачей.
Дойдя до стройки и обменявшись парой реплик со встретившимся оператором, Рамирес развернулся обратно. Лицом к непредставимо огромной махине корабля. Смотреть на корабль снаружи - особое удовольствие. За время полета это превратилось в подобие оксюморона, само слово «корабль» не ассоциировалось со средством передвижения. Для них он стал просто домом - маленькой вселенной: полностью автономной, со своей электростанцией, несколькими заводами и фабриками, подсобным хозяйством… и сорока тысячами жителей. Теперь этот дом-город будет постепенно выплескиваться наружу, на поверхность новой планеты. Новоселье займет немало времени и будет стоить колоссальных усилий.
Йони побрел обратно, пытаясь собраться с мыслями. Вернувшись к кораблю, он не смог отыскать подходящих ответов на терзающие его вопросы. Но по крайней мере выработал приблизительную стратегию ведения грядущего Совета…
За круглым столом (во-первых, символично, а во-вторых, просто удобно) сидело двадцать пять человек. Старший офицерский состав экипажа, временно взявший на себя функции правления поселением.
Доминирующее положение Рамиреса подчеркивалось более высокой спинкой кресла. Да, тоже символ. Так же, как Покровский по правую руку и второй помощник Отто Киршнер по левую. Отто как раз оказался тем, кто решился повернуть обсуждение в новое русло.
- Я предлагаю на время оставить вопрос, что случилось на Земле. Мы к нему, безусловно, еще вернемся и, думается мне, не раз. Но сейчас считаю более важным другое. Давайте мысленно допустим самое худшее: Земля для нас потеряна навсегда.
