— Почему ты не сказала мне раньше?
Откашливаюсь, сплевывая что-то солёное, может быть, морскую воду, может быть, кровь, скорее всего и то, и другое.
— Почему не пускала, когда ты была мне так нужна?
Эйрин подходит ко мне и опускается на колени, совсем как раньше, затем проводит ладонью по горячей щеке — у неё прохладные нежные пальцы или может просто я горячий.
— Если бы ты пришёл сюда раньше, то уже не смог бы вернуться назад, — поясняет она чуть виновато.
— А я больше никуда не собираюсь, — сказал я, протягивая руку, чтобы потрепать девочку по голове, но она отскакивает, словно пугливый зверёк.
— Моя дочка?
Я знал ответ раньше, чем она кивнула.
В груди что-то нехорошо клокочет, видимо, я порядком наглотался воды. Одной рукой я обнимаю Эйрин, а другой дотягиваюсь до девочки. На этот раз она остается на месте.
— Красивая… как её зовут?
— Тира, — тихо отвечает Эйрин.
Мне нравиться, только чуть не привычно на слух.
— Ты споёшь для меня? — спросил я Эйрин.
— Конечно, Тим… конечно, спою.
Никогда не видел, как она плачет, но сейчас слёзы капают на белый песок.
— Мама, почему ты плачешь? — недоумённо спросила Тира. У неё был звонкий, детский голос.
Я провёл рукой по волосам, уже рыжим, а не голубым, как под водой, потом дотронулся до щеки Эйрин и смахнул слезу.
— А ты ведь совсем не изменилась. Прости, что-то я расклеился совсем.
Мне было тяжело дышать, а говорить ещё труднее, но я продолжал изо всех сил выталкивать слова через непослушное горло.
— Мне нужно было остаться раньше, просто я боялся, но теперь не боюсь.
Она кивнула и обняла меня, я вдыхал полузабытый запах её волос, и мне было легко и спокойно.
Оставалось сделать совсем немного: дойти до лодки, обрезать якорь, положить завернутый в полиэтиленовый пакет дневник и включить мотор. Уверен, лодку прибьёт к берегу и кто-нибудь прочитает эти строки. Наверное, у меня уже не хватит сил на это, но Эйрин ведь мне не откажет. Что произойдет со мной дальше, я не знаю, но в любом случае, до самого конца со мной будут мои любимые русалки, и они будут петь мне песни.
* * *
Примечание издателя.
В некотором смысле дневник Тимура Борисовича Шмелева, обнаруженный в пустой лодке на побережье острова Рейнеке, можно считать его предсмертной запиской. До самого конца Тимур Борисович скрывал тяжёлую болезнь. Тело писателя, известного своим фентезийным циклом «Хроники Акварии», так и не было обнаружено, но, по всей видимости, его унесло течением. Надеемся, что автор историй о подводном мире обрёл столь желанный покой в морской глубине, наверное, именно этого он и желал, выходя в последний раз в море. Несмотря на необычайную живость образов, описанных в дневнике, а также реальное существование легенды о Туманном острове, столь популярной у местного населения, не стоит воспринимать историю всерьёз.
