– Лучше бы подумали, откуда здесь этот брехальник, – холодно сказала Кундри.
– Да какая нам разница, – отозвался Ездра. – Правда же, Чип?
– Ррраз-два! – радостно пропыхтел тот, разгребая застоявшийся казённый воздух. – Ррраз-два!
А Ионе было жутко. Действительно, откуда здесь приёмник? А главное, почему эта рухлядь, покрытая многолетней пылью, работает? Кто её включил? Сколько лет – или столетий? – одиноко транслировал он мёртвому кабинету далёкую до нереальности жизнь, пока капли из крана год за годом точили раковину? Или кабинет не мёртв?
– Гляди веселей, друг Ионушка, – ухмыльнулся Ездра, размахивая руками. – Чего приуныл, дружок? Всё нормально, это же только сон.
– Сон? – недоверчиво переспросил Иона.
– Конечно, – кивнул Ездра, не прекращая нелепых своих упражнений. – Вон и наука тебе подтверждает, – он кивнул на психологиню, которая стояла, сдвинув брови, погрузясь в раздумья. – Эй, наука, это ведь сон? – окликнул её Ездра.
– Что? – Таилиэта подняла на него взгляд. И, словно не слышала вопроса, произнесла: – Кажется, я понимаю… Да, я знаю, кажется… Дело в том, что…
– Не мямли, – прикрикнула Кундри. – И если ты хотела что-то нам сказать, то говори.
– И где-то хлопнет дверь, и дрогнут провода, – прошептал Иона.
– Чего? – перевела Кундри взгляд на него.
– Привет! Мы будем счастливы теперь, и навсегда, – ответил он.
– Ты хочешь сказать, это конец? – спросила Кундри. И снова посмотрела на психолога: – А? Конец, да?
Она так крепко сжала в руках винтовку, что побелели пальцы.
– Всё когда-нибудь кончается, – пожала плечами психолог. – Сон, жизнь, война, мир, песня, любовь, свет, тьма, ожидание, надежда, прошлое, насто…
– К чёрту! – оборвала Кундри.
– К чёрту! К чёрту! – радостно забубнил Чиполлино. – Самсон! К чёрту!
А Иона вспоминал: хочу быть незлобным ягненком, ребенком, которого взрослые люди дразнили и злили, а жизнь за чьи-то чужие грехи лишила третьего блюда.
– Ррраз-два!.. Ррраз-два! – жизнерадостно командовал ведущий. – Остановились, опустили руки, отдыхаем…
– Ладно, – сухо сказала Кундри. – Что-то мы здесь зависли. Надо двигать дальше.
И подойдя, ударом приклада размозжила приёмник, только полетели вокруг чёрные пластиковые лохмотья. Диктор поперхнулся последним своим жизнерадостным «раз-два!» и обиженно умолк.
– О чём вы думаете? – спросил Иона психологиню, задумчиво созерцавшую обломки.
– Я думаю о том, что происходящее всё больше и больше похоже на сон.
– А сначала было меньше?
