«Что за стол-то такой? — недоумевал Кирилл. — Зачем столько ремней?»
Дверь распахнулась, и вошла облаченная в белые халат и шапочку Магда. На руках женщины Кирилл не увидел хирургических перчаток. Магда подошла к маленькому столику и в задумчивости принялась перебирать хирургический инструмент. Поблескивала сталь, тихо позвякивали ампутационные ножи и пилы. Названий иных инструментов Кирилл не знал и даже предположить не мог, что они существуют и имеют такой устрашающий вид.
Раздался тихий звонок, и сразу же в противоположенной от входа стене распахнулась неприметная, выложенная кафелем небольшая дверь. В операционную вошла женщина. Вернее, не вошла — ее втолкнули, и дверь сразу же бесшумно закрылась.
На женщине была пошитая из грубой материи полосатая роба и тяжелые башмаки на деревянной подошве. На груди заключенной Кирилл увидел пришитую белую полоску с отштампованным на ней шестизначным номером.
Женщина проворно сдернула полосатую шапку и что-то заученно быстро проговорила по-немецки. Что — Кирилл не разобрал, но догадался. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы не понять, что заключенная скороговоркой произнесла свой лагерный номер.
И снова скачок во времени. Заключенная уже лежала на операционном столе. Голая. Ее роба грязным бесформенным комком валялась возле контейнера. Запястья и лодыжки узницы оказались пристегнутыми к операционному столу ремнями. Еще один ремень перехватывал горло. Свет мощных ламп заливал обнаженное синеватое тело.
Волосы Кирилла, хоть он и ощущал себя бесплотным призраком, зашевелились. Заключенная была беременна… И по-видимому, до родов ей оставалось лишь несколько недель. Беспомощно выпирал вверх большой живот.
К операционному столу со страшной похотливой улыбкой подходила Магда. В правой руке садистка держала операционную пилу.
Раздался истошный вопль, прерываемый стонами, которые больше походили на рев. Кричала привязанная к столу женщина. Пила Магды уже до половины вошла в ее бедро чуть выше колена. Магда продолжала равномерно и неторопливо водить рукой. Она будто бы перепиливала полено. Ее лицо раскраснелось, с него стекали капельки крови, брызжущие из-под острых мелких зубьев. На искаженном довольной улыбкой лице садиста-хирурга читалось безумное наслаждение.
Вопли несчастной перешли в глухой звериный вой и постепенно стихли. От болевого шока она потеряла сознание, а может, умерла.
Магда отошла, задумчиво сосредоточено посмотрела на узницу и, пожав плечами, принялась за другую ногу…
